Душа Зоны

— Вы далеко не первый сохранивший человеческий облик и человеческий разум мутант, — заметил почти отошедший от последствий сильного шока академик. — Наверняка до вас доходили слухи и о ручном контролёре на базе «Долга»? — Я кивнул. — Так вот это не совсем слухи и контролёр у них действительно живёт. Благодаря продолжительной поддержке ингибитором мутагена, человеческая внешность его почти не изменилась. Удалось и сознание частично сохранить. Мои коллеги изучали его феномен, сколько позволил нам генерал Воронин. Так вот, мы выяснили, что все зараженные, как бы и сколько они ни сопротивлялись мутационным изменениям, постепенно интеллектуально деградируют. Открывшиеся дополнительные возможности неизбежно отнимают физически ограниченные ресурсы мозга, заставляя его постепенно перестраиваться, и это приводит к постепенному отказу всего лишнего, что в нашем случае как раз отвечает за высшую нервную деятельность, — его голос заметно окреп, он снова обрёл былую уверенность, читая мне лекцию. — Это происходит не только с заразившимися контролёрским мутагеном, но и другими его вариантами. Тот контролёр большую часть времени проводит в глубоком медикаментозном сне, чтобы замедлить неизбежную деградацию до уровня безумного монстра, ненадолго просыпаясь только раз в несколько суток. Потому-то я и спрашиваю вас об ваших аномальных способностях, дабы хотя бы грубо прикинуть, сколько вам ещё осталось…

Осознав сказанное, я резко встал на месте и громко засмеялся, крупно сотрясаясь всем телом. Химера впереди тоже встала, повернувшись к нам передом, и внимательно смотрела всеми четырьмя глазами, что со мной сейчас происходит.

— Можете успокоиться… — я с трудом выдохнул, наконец-то отсмеявшись. — Моим изменениям уже больше пары лет активной жизни и заметной деградации сознания пока не обнаружено. В любом случае у меня это полностью контролируемый процесс.

— Вы слишком самонадеянны, молодой человек, — заметил академик более строгим тоном. — Я бы на вашем месте постарался всячески изучить ваш персональный случай с помощью самой современной диагностической аппаратуры и самых совершенных методик. Вряд ли вы сами способны заметить тот эффект интеллектуальной деградации. Но наши тесты способны его чётко обнаружить! Подумайте о Ларисе Александровне. Она тоже входит в группу большого риска.

— Вы же знали, что наш ответ будет строго отрицательным? — Постарался передать голосом академику самое большое чувство укоризны, на которое только был способен. — Вы, пожалуй, правы лишь в одном — обычными людьми мы действительно быть перестали. И наш интеллект реально изменился. А вот в какую именно сторону — ваши тесты вряд ли покажут. К примеру, тот же «Ай Кью» у нас точно перевалит за двести единиц. Вот моральные качества и вправду сильно пострадали. Просто признайте — мы другие. Пока ещё родственный людям вид, вставший на следующую ступеньку эволюции. Мутаген лишь ярко проявляет тех, кто способен сделать такой шаг и превращающий в монстров всех, кто на это действительно не способен. Теперь мне стала понятна ваша столь явная взаимная неприязнь с Болотным Доктором, — и тут до меня наконец-то многое дошло.

Сахаров замолчал, следуя за мной и излучая сложный коктейль эмоций. Я же пытался понять — что же это сейчас было? Попытка получить крайне интересный живой образец для вдумчивого изучения на добровольной основе или что-то большее. Тем временем химера вывела нас на большую идеально круглую поляну. Заросли расчистила исчезнувшая к настоящему времени большая аномалия, и это произошло достаточно давно, так как поляна плотно заросла ныне пожухлой и опустившейся к земле травой. Вот только далеко не все растения погибли или уснули до весны. Изумлённо осматриваю поляну, отмечая среди жухлой травы множество слабо флюоресцирующих небольших зелёных побегов с нераскрытыми крупными бутонами. Химера снова повернулась к нам боком, внимательно осмотрев всеми четырьмя глазами, утробно рыкнула и, сильно оттолкнувшись задними ногами, улетела с глаз долой за сплошную стену разросшегося подлеска. Я лишь уловил с её стороны ярко выделившуюся эмоцию, которую можно перевести на понятный язык примерно как «мы с тобой в расчёте». И пока мы стояли на месте и крутили головами, после прошедшего «вздоха Зоны» в самой середине поляны распустился первый бутон, ярко засияв раскрывшимся цветком. Вслед за первым раскрылся второй бутон, за ним третий и за считанные минуты вся поляна равномерно осветилась совершенно непередаваемыми оттенками растительной флюоресценции. Как будто только нас тут и дожидались, чтобы показать истинную красоту ночной Зоны.

— Вы это видите?! Видите! — Громко воскликнул академик Сахаров. — Вначале подумал — глючит прибор ночного видения в скафандре, иногда бывает, но это…! — Он разбрызгивал вокруг себя настоящий детский восторг.

— Вам эти светящиеся растения знакомы? — Признаться — я тоже находился под большим впечатлением от увиденной живой картины.