Душегуб

— Значит, смотри, — пытаясь справиться со смущением, Люд говорил нарочито грубовато. — Внизу, прямо под нами южная окраина Курчалоя. Отсюда она как на ладони, видишь? Теперь обрати внимание вот на ту улочку, да, на ту, третью от трассы. Нашел? Хорошо. По правой стороне видишь дом с крытой железом крышей, там еще сад вокруг. Так вот. Этот дом и есть цель нашего выхода. Проживают в нем некие Талалаевы. Мужик призывного возраста там один, зовется Ахмед, бывший боевик, сейчас больше по горам не скачет, потому что поймал как-то пулю в колено и теперь изрядно охромел. Зато его младший брат Апти вовсю партизанит, и, говорят, даже близко знаком с самим Хаттабом, врут, поди, но все может быть. Кроме того в доме обитают две женщины: их мать и жена Ахмеда, а также целая куча молодых чеченят общим числом четыре штуки — Ахмедовы братья и сестры. Плодятся, суки, что твои кролики. Судьба отца братьев неизвестна, предположительно погиб в боях 96-го года в Грозном. Вот такая вот семейка. И все бы хорошо, но только один из наших источников стуканул недавно, что Апти крутится здесь поблизости, да не один, а как минимум вдвоем с весьма темным арабом. Наемник вернее всего, а это уже действительно пахнет Хаттабом, сечешь? Так вот эти веселые ребятишки навестили ночью нашего агента и вымогали у него двадцать тысяч долларов на священную войну с неверными. И самое интересное собранные деньги агент должен передать брату Апти — никогда не покидающему села инвалиду Ахмеду. А это что означает, студент?

— Что за деньгами Апти зайдет сам. Заодно и дома в гостях побывает. И араба, глядишь, с собой прихватит, поесть домашнего, помыться, выспаться на кровати под крышей…

— Соображаешь, — довольно улыбнулся Люд. — Агент, конечно, прибежал, выпучив глаза, к нам. Негде ему такие деньги раздобыть. А не добудешь, могут и убить. Мало что ли примеров… Срок передачи денег сегодня. Я этому парнишке на всякий случай отслюнил из личных запасов двадцать тысяч, ближе к обеду он должен их занести Ахмеду. Тот уже не знаю как, но маякнет Апти, что рыбка клюнула и можно приходить за уловом, ну а мы, понятно, тут как тут. Цап-царап! Попалась мышка! Что ты на меня так уставился? Нормальный, по-моему, план…

— План-то нормальный, — медленно выговорил Морген, удивленно качая головой. — Другое ненормально…

— Что еще? — забеспокоился Люд, неужели где-то запарился, упустил какую-нибудь важную деталь, которую слету срубил новичок?

— Двадцать штук баксов! Что же еще?! Ты вот так вот запросто вынул из кармана и отдал агенту двадцать кусков?! Да откуда они у тебя вообще взялись?!

— Ах, это, — Люд облегченно вздохнул и хитро ухмыльнулся. — Ну не из кармана, конечно… Двадцать кусков — это солидная пачка, не во всякий карман влезет! Я их в подсумке носил, вместо одного магазина…

— Да откуда они у тебя вообще взялись?! — не выдержав, прервал его Морген.

— Расслабься ты, — хлопнул его по плечу Люд. — Мы полгода назад в Автурах подпольную типографию накрыли, они как раз баксы печатали. Ну, я и прихватил тысяч сто для подобных случаев. Они качества дерьмового до ужаса. Но для местных обезьян годятся. Они же дикие, настоящих долларов сроду не видели. Что вы зубы сушите, черти? А ну отставить смеяться над начальством!

— Ты извиняй, Люд, — все еще вздрагивая от с трудом сдерживаемого смеха шепотом выговорил Коготь. — Но ты таким макаром это завернул, такую морду скроил! "Они же дикие, настоящих долларов сроду не видали!" Будто сам только и делаешь, что с утра до вечера баксы тасуешь.

— Да ладно, хохмачи, — широко улыбнулся Люд. — Вам чего ни скажи, обязательно за язык прихватите и оборжете. Постыдились бы над начальством прикалываться.

Однако по мягкому тону командира даже самому последнему бойцу было ясно, что Люд не сердится и доволен, что копившееся во время трудного марша напряжение нашло выход в этом от души искреннем смехе.

— Ладно, повеселились, и будет, — через минуту все же посерьезнел он. — Делу время, потехе час. Чуть ниже и правее, судя по карте, есть неглубокая складка, со стороны села, если специально не светиться, нас видно не будет. Там на дневку и встанем.

— Подожди, как на дневку? А если этот Ахмед тем временем все же рванет из села? Может у них стрелка где-нибудь в лесу, в условленном месте забита. Прощелкаем передачу, и будем потом просто так здесь три дня загорать, — забеспокоился Морген.

— Не лезь поперед батьки в пекло, — обрезал его Люд. — Агент понесет деньги только после обеда, до этого времени Ахмед в любом случае никуда не дернется. Но на всякий случай здесь останется дежурить Тунгус. В прицел двор контролировать милое дело. Слышь, ты, сын якутского народа! Задачу уяснил?

— Уяснил. Все сделаю, — кивнул Тунгус.

— Повтори, — потребовал Люд.

— Сидеть здесь, сечь двор. Если появится хромой мужик, за ним наблюдать. Если пойдет со двора, или к нему кто придет, докладывать, — забубнил снайпер.