Душегуб (СИ)

По большой дуге подошел к усадьбе Гагариных, обойдя её с задней стороны. Прошёл на конюшню к Захару.

— Дядька Захар, может помочь чем?

Тот сверху, с крыши, осмотрел его с некоторым подозрением.

— Ну, помоги. Вон те доски подавай мне по одной.

Провозились до обеда. Захар сказал:

— Солнце на полдень. Пошли на кухню. Накормят.

— А много осталось?

— Да вот ещё, досок шесть положить, а потом уже нащельники.

— Дядька Захар, давай дошьём уже досками, а потом обедать пойдём.

И они дошили скат новыми досками.

Когда зашли в дом и прошли на кухню, Варвара, увидев Дениса через открытые двери кабинета и гостиной, крикнула.

— Иван, зайди ко мне!

Денис зашёл и закрыл дверь.

— Ваня, ну что?

Он пожал плечами.

— Дошили всю крышу. После обеда нащельники будем приколачивать.

Гагарина смотрела на него с недоумением. Денис спохватился.

— А! Вы — про Ливанова? Вот…

Он протянул ей ключ.

— Что это? — спросила Варя.

— Это ключ от его сундука. Там, как я понимаю, тысяч на десять, никак не меньше, золота, серебра и ассигнаций. И у меня есть хорошая идей, как всё это извлечь…

— А сам Ливанов, что?

— Ничего, Варенька. Не беспокойся.

Варвара побледнела.

— Ты… его… убил?

— Прямо! — скривился Денис. — Нужен он мне больно. Ключ только отобрал. И всё.

Варя с подозрением смотрела ему в глаза.

— Ванечка, скажи мне честно… Всё будет хорошо?

Он подошёл, обнял её, прижал легонько, поцеловал в носик.

— Конечно, солнышко. Всё будет отлично.

Вечером, часов в десять, когда все собрались расходиться по домам, Денис остановил Марию.

— Мама, задержись на секундочку.

Прохорова с недоумением посмотрела на него, но послушно осталась.

Посидели, попили чаю по-семейному. Мать страшно смущалась и тихонечко прихлёбывала чай с мёдом.

Как только стемнело, Иван достал пару маяков, нацепил один на руку Марие, другой надел сам.

— Давай, Варенька.

— Давайте вместе, — улыбнулась Варвара.

— Не-не. Представляешь — как мама запаникует. Нужно, чтобы кто-то был рядом знакомый.

— Хорошо.

Варя нажала на кнопку и с хлопком исчезла.

Мария взвизгнула и метнулась Денису за спину. Он извлёк её оттуда и нажал на кнопку маяка.

— Ничего не бойся, мама.

Хлопок, и Прохорова тоже исчезла. А следом отправился и Соколов.

Он вышел в уже знакомую «прихожую».

Надо сказать, что со времени их первого перемещения, интерьер несколько изменился. Появилась ещё одна колба, а точнее — кастрюля, диаметром метра три.

Рыжов шагнул к выбравшемуся из спотресейфта Соколову. Протянул руку для пожатия.

— Чего же вы ко мне не зашли, Денис Евгеньевич, после освобождения.

— Торопился, Владимир Васильевич.

Бетти просто подошла и обняла. Объяснила:

— Он, как только пришёл ко мне, так сразу: «К Варе, к Варе».

Потом Денису:

— Как там у вас? Всё нормально?

— Пока не всё нормально, но я работаю в этом направлении. Бэт, давай Марию — в амбулаторию. Надо её обработать. Да и нас бы не мешало… Кстати, сколько у вас времени?

— На пиктайме?.. Половина двенадцатого дня.

* * *

После стандартной процедуры диагностики и обработки, Денис вдруг увидел, что его «мать», ещё достаточно молодая женщина. Он спросил у Вари.

— Слушай, а сколько лет Марие?

— Тридцать четыре. Она всего на год старше меня.

И закручинилась. Он понял, — в чём дело и успокоил:

— Варенька, тридцать лет — это ещё не возраст. Тут женщины в пятьдесят рожают.

— Ваня, представь, — мне будет пятьдесят, а тебе — тридцать четыре. Я старуха, а ты…

Тут вступила Бэт и полушутя укорила Варю.

— Так по-твоему — я старуха?

Варя поняла, что допустила бестактность и бросилась к Бетти с извинениями.

А Соколов поправил.

— Когда тебе будет пятьдесят, мне уже стукнет сорок. Так что…

Тут зашипел механизм крышки капсулы коррекции. Денис отвернулся, а женщины пошли вытаскивать Марию из кокона.

Хозяева уехали. Спешили куда-то.

А гости, прежде всего, отмылись от дезинфекционных процедур. Ничего не понимающую, покорную Марию, помыла Варвара. Гагарину помыл Соколов. А потом он, ополоснувшись сам, ввинтился на кровать между уснувшими женщинами и тоже провалился в сон.

Когда собрались вечером на кухне, наговорились всласть.

Бэт повела всех в спальню и показала пояс чемпиона UFC, висящий на стене над изголовьем кровати. Вернувшись на кухню, она рассказала про свою короткую карьеру.

Лодж, в том же две тысячи шестнадцатом году, встречалась ещё с двумя бойцами-женщинами. С точно таким же результатом, как и в первом бою — за четырнадцатое место. Победа на первых секундах.

В следующем году, до весны провела ещё две встречи и переместилась на третье место в рейтинге бойцов. И бросила вызов чемпионке, бразильянке Марсии Де Коста. Та долго тянула резину, но в августе вынуждена была согласиться.

В середине первого раунда Де Коста легла. Бэт рассказывала:

— Пришлось с ней повозиться. Она от меня просто убегала, пока судья не вынес ей предупреждение за пассивность. Тогда она попыталась пройти мне в ноги, и перевести в партер, но напоролась на «коленом в голову». И всё. Тяжёлый нокаут… И знаешь… Ты правильно сказал — мне стало скучно… Ну, пояс. Ну, победа. Ну и что? Они действительно — не лучшие. И я ушла. Звали… Вызывали претендентки, но я ушла навсегда.