Душегубы

Тот, вытянув губы трубочкой, перестал жевать резинку и метко плюнул белым комочком точно в лоб Тяте. Тяте и утереться было нечем - руки были завернуты за спину и скованы наручниками.

- Ты уже падла, - раздельно и неторопливо произнес Фрол. - Ты живая падаль, понял?

- Фрол, врут они все, пацаны эти. Врут! Легаши они, точно говорю!

- Они мне о тебе худого слова не сказали, - процедил Фрол, - беспокоятся, чтоб я тебя на запчасти не разобрал. Если они и менты, то ты козел ссученный, а?

Тятя растерянно заморгал. Синяки на его морде явно чувствовали, что к ним идет подкрепление.

- Я ведь тебя мог сюда и не приглашать, - продолжил Фрол. - Насчет твоего шахер-махера с Чижом мне уже все ясно, от и до. Ты думаешь, что за те четыре с половиной часа, которые ты под замком просидел, я успел только чайку попить и телек поглядеть? Нет, дорогой, я работал. Долго и упорно, как папа Карло, пока стругал Буратино. На карьер, правда, сам не ездил, но там толковые ребята побывали, даже то, представь себе, нашли, о чем вы с Чижом, два уродища, в страшном сне не думали...

И Фрол выложил на стол потертую аудиокассету.

- Узнаешь? Не моргай!

- Н-нет...

На кассете было коряво нацарапано карандашом: "Виля Токарев". Но когда Фрол вставил кассету в диктофон и включил воспроизведение, то вместо песенок послышались вполне отчетливые звуки речи.

- Вырубил музыку. Чиж? - Голос явно принадлежал Тяте.

- Вырубил, вырубил, - ответил тот. - Еще по одной? С мороза?

- Тепловоз с вагоном на подходе. Робинзон по рации доложил, что они уже минут через десять в карьер въедут. Видишь, не обманываю тебя. Так что готовь баксы.

- Погоди малость, а? Я еще товар должен поглядеть. А то вдруг там крахмал или вообще гипс какой-нибудь...

- Не веришь?

- Ни хрена. Я, знаешь, когда людям верить перестал? Когда меня в первом классе начальной школы на пятачок обули. Ты сейчас, если по справедливости, Фрола кидаешь, правильно? А можешь и меня так же уделать. Так что пусть сперва вагон подойдет, а там посмотрим, кто кому должен. И сколько - тоже попозже определим...

- Да ты чего, в натуре? Мы ж договаривались о цене...

- Договаривались? Не помню.

- Что-о? Ты такие шутки придержи! Я их могу не понять...

- Не понимай, если хочешь. Я тоже могу кое-чего не понять.

- Я не пойму. Чижик, ты совсем сдурел, что ли? Не пьяный ведь, грамм двести всего принял вроде...

- Ладно, давай доломаем эту бутылочку и всерьез побеседуем.

Из диктофона долетели булькающие звуки и бряканье кружек.

- Будем!

- Дай Бог не последняя...

Похрустели чем-то, должно быть, огурцами.

- Так... - Это произнес Чиж. - Начинаем говорить всерьез и без балды. Вот "дипломат", здесь у меня с собой - могу показать - ровно десять тысяч баксов. Берешь его, садишься на тепловоз и едешь на станцию. Рублей у тебя на билет до Москвы хватит. Или до другого удаленного отсюда населенного пункта. Сумеешь нормально исчезнуть, чтоб тебя Фрол не нашел и не укантовал, - молодец. Не сумеешь - опять же твои проблемы.

- Не понял... - Голос Тяти звучал с явной угрозой.

- Зря. Десять тысяч гринов для такого лоха, как ты, - и так слишком до фига.

- Милок, мы ж договаривались по-другому, - неожиданно ласково произнес Тятя. - Ты мне предоплату в десять раз больше обещал, помнишь? За комиссию. А от реализации - ровно сорок процентов. То есть примерно еще восемьсот. И я ведь тебе пипку в натуре выдернуть могу, если не так будет...

- Вот только грубить не надо. Если ты, дурачишка траханый, еще не усек, что я с тобой по-человечески поступаю, то прочувствуй это по-быстрому. Мне же сейчас ничего не стоит вообще тебя пустым оставить, между прочим, а я тебе хорошие бабки предлагаю.

- Нет, он еще издевается! - взревел Тятя. Тут из динамика диктофона долетел шум какой-то возни, пыхтение, грохот повалившейся табуретки, а также отдельные матюги без конкретного адреса. Послышалось несколько звуков, явно напоминающих удары. Тятя, сидя и слушая запись мордобоя, болезненно дергал лицом. Синяки и ссадины отлично помнили, какой из звуков привел к появлению той или иной отметины. Да и сам Тятя сохранял в памяти четкую картину событий. Хотел выхватить пистолет и положить наглеца на месте. Выхватил - а пушка не сработала. Прежде чем он успел врезать Чижу рукояткой, в дверь влетели те, на чью помощь и поддержку рассчитывал сам Тятя, - Робинзон и Легаш. С ними заодно - Юрик и Клип, ассистенты Чижа. Но Робинзон и Легаш, к величайшему Тятиному удивлению, не только не стали заступаться за шефа, но и повисли у него на руках, в то время как Чиж засветил Тяте кулаком под дых, потом в челюсть слева, потом еще раз по скуле. После этого в памяти был небольшой провал, который восполнила продолжавшая крутиться запись:

- Давай браслетки! Пристегнем, чтоб не рыпался...

- Может, проще замочить? - Это сказал не Чиж, не Клип, не Юрик. Это Робинзон сказал, друг-портянка, с которым одной водки сто литров выпили.

- Нет, не надо. Пусть его сам Фрол мочит, если не западло.

Долетел отдаленный гудок тепловоза.

- Подходит! - гаркнул Юрик.