Душехранитель

Марго и Влад о чем-то шептались. Ее движения можно было трактовать однозначно: она ласково прикасалась к партнеру по танцам, с наслаждением щурилась, когда он наклонялся в ее уху, сама с охотой тянулась отвечать. Прекрасная пара. Но… Николай хорошо знал, как повел бы себя Влад, да и любой другой на месте Влада, имей на него влияние Риткины чары. Марго провоцировала его на поцелуй, а Ромальцев, улыбаясь вместо того, чтобы целовать, шутил. В общем, с ними все понятно…

Но кого же он напоминает Николаю? Мучительный вопрос… Напиться, что ли? Может, хоть тогда получится вспомнить, когда отключится контроль разума? Да ну к черту, потом полдня голова будет трещать. А ведь интересно, что сегодня Шурик спит ночью спокойно! Гроссман только сейчас поймал себя на этой мысли. Когда такое было? Рената исписала уже третью или даже четвертую по счету тетрадь из-за ночных бдений, а сегодня — тишина! Не ребенок — загадка…

Откуда-то потянуло сквозняком. Николай невольно огляделся, ища распахнутую форточку, но ничего подобного: и двери, и окна были наглухо закрыты.

— Я валюсь с ног… Прям так спать захотелось, сил нет… — сонным голосом промолвила Анна.

Вторая партнерша Николая тут же согласилась с нею. Казалось, им сейчас достаточно лишь добраться до дивана — и обе сразу уснут. Гроссман повел плечами: он же, напротив, почувствовал прилив бодрости, хоть и прежде особенно усталым не был.

Марго доковыляла до дивана, попыталась постелить гостьям, но руки почти не слушались ее. Влад помог ей и вышел в кухню. Николай последовал за ним.

Они молча закурили. Еще час — полтора, и рассветет. Огни в окнах соседних домов гасли.

— Кем вы работаете, Влад?

Ромальцев посмотрел на Николая.

— У меня своя фирма, — ответил он. — Кстати, Марго сказала, что вы — хороший менеджер. Позвольте нескромный вопрос: хватает вам на житье-бытье?

Николай ощутил легкое волнение. Так часто бывает, когда искомый выход появляется прямо перед тобой.

Он улыбнулся:

— Я как раз ищу работу.

— Хм! Так сам бог послал нас друг другу? А я ищу менеджера. Так что, Коля, не дадим друг другу умереть?

И снова — что-то очень-очень знакомое: в манере говорить, улыбаться, двигаться…

Влад вытащил из кармана брюк маленькое портмоне и протянул Николаю свою визитку. «Ромальцев Владислав Андреевич. ООО «Финист». Генеральный директор», — прочел Гроссман.

— Вы мне позвоните… ну… скажем так… — Влад слегка прищурил глаз и приподнял голову, — четвертого числа. И мы с вами поговорим обстоятельно. Да, и еще. Предлагаю на «ты».

— Согласен. Спасибо.

Они снова пожали друг другу руки.

— Ты далеко живешь от центра? — спросил Влад.

— Да, далековато…

— Угу… Ну что ж. Пожалуй, мне тоже пора. Ты позвони мне, не забудь. Четвертого.

— Не забуду.

— Ну все, до свиданья.

Ромальцев ткнул окурком в пепельницу, слегка растер огонек, гася рассыпавшиеся искорки, и решительно вышел.

Николай смотрел из окна, как Влад стремительно пересекает двор, прежде чем скрыться в темноте арки. Мистика, но если бы не трагедия, произошедшая более года назад, Гроссман был бы уверен, что ему не почудилось: только что он видел телохранителя Сашу…

* * *

Похороны зимой в Сибири — процесс не только печальный, но еще и очень сложный. Могильщикам приходится ковырять смерзшуюся землю. Провожающие коченеют от холода, затем пьют водку у свежего холмика земли, смешанной со снегом. Пьют даже непьющие, лишь бы согреться. Им уже не до покойника, не до скорби.

Тридцать первого декабря на Гусинобродском кладбище Новосибирска по соседству хоронили сразу двоих — чью-то безвестную бабушку и бизнесмена, Станислава Антоновича Саблинова.

Родственники покойной бабушки с завистью косились на провожавших Саблинова, которые имели возможность погреться в своих автомобилях. Видимо, богатый и уважаемый был человек, если уж сопровождает его столько народа… Много венков, много хорошо одетых людей. Единственное, что объединяло собравшихся у обеих могил — ни единой пролитой слезы.

Андрей стоял справа от Рушинского, сцепив иззябшие руки и глядя в открытый гроб, на желтое лицо покойника. Серапионову было очень холодно, он старался отвлечь себя мыслями о чем-нибудь постороннем, не думать о замерзших конечностях и ноющей боли в исколотом иглами мороза лице. Как встретишь Новый год, так его и проведешь. Неужели весь следующий год — на кладбищах? Бр-р-р…

Весть о смерти отцовского компаньона дошла до него позавчера.

Они со Снежаной сидели в актовом зале школы, где училась Оксанка. Это был второй утренник в школьной жизни первоклассницы и первый, на котором сумел поприсутствовать Андрей. Снежана тщательно создавала иллюзию благополучной семьи, постоянно обращаясь к Серапионову с пустячными вопросами и глуповатыми замечаниями. Он держался подчеркнуто отстраненно, однако ради дочери все же сел рядом с ее мамашей, как бы неприятно ему ни было.

Первоклашки шумели, и учительнице стоило многих сил организовать этих «снегурочек», «снежинок», «гномов» и «пиратов». Их возня утомляла. От скуки Андрей поглядывал на часы.