Душехранитель

— Задержи ее, Фирэ! — нарочито хриплым, подражающим мужскому, голосом кричал Саша.

Затем раздалось какое-то цоканье. Рената осторожно заглянула в щелочку и увидела: Саша играл, сидя на пушистом коврике возле пирамидки, сложенной из разноцветных кубиков конструктора. В одной руке он держал маленькую пластмассовую куколку, в другой — что-то черное. Куколка взбиралась с Сашиной помощью на пирамидку, черное нечто преследовало ее.

— Остановись! — завопил мальчик, подразумевая, что это слова того непонятного черного в его правой руке. — Танрэй! Никто не причинит тебе зла, разве ты не понимаешь этого?! Ал вернется, и в следующий раз он будет другим! Настоящим!.. Клянусь тебе! Я сделаю все!

Куколка оказалась на вершине.

— Нет! Не надо! — Саша задыхался. — Подожди!

— Лучше так… — звонко добавил он (за куколку).

— Стой! Сестренка! Я не стану неволить тебя! Клянусь памятью Оритана, клянусь нашим общим «куарт»! Ты не увидишь меня больше! Не делай этого!

— Пусть лучше будет так…

Саша вскрикнул, выронил из рук обе игрушки и, зажав голову руками, скорчился на полу в мучительных рыданиях.

— Мама! Мама… — стонал он.

Рената уже вбежала к нему, подхватывая Сашу на руки и плача.

— Не уходи! Не бросай меня опять! Мама! — он вцепился в ее шею с такой силой, что Ренате стало больно.

Цепочка защемила кожу, но женщина лишь прикусила губу и закрыла глаза. И высилась, уходя в небо, перед ее внутренним взором громада Великой Пирамиды…

«Это, сестренка, встреча немого и слепого… Ты помнишь, чье пред тобою послание? Маленький слабый мальчик, потерявшийся в огромной и грозной Вселенной… Среди звезд он ищет миры своих родителей и кричит, кричит, кричит им немым криком, а они не слышат его, потому что разучились слушать. Назови мне имя его, сестренка!»

«Коорэ».

«Коорэ! Коорэ!!! Ты сотворила его имя! Да будет «куарт» наш един!»

«Да не иссякнет солнце в сердце нашем, Сетен»…

«Я не прощаюсь. Мы очень скоро свидимся!»

Рената прижала губы к раскаленной щеке засыпающего сына и медленно осела на пол, разглядывая оброненную ребенком фигурку из отполированного вулканического стекла. Это была маленькая статуэтка черного дракона.

ВНЕ РЕАЛЬНОСТИ. НИКОГДА. РОСТАУ

«Да, Паском, да, Учитель, вы видите всех нас. Мы пред вами как на ладони. Вы скорбите по нам. И тогда, глядя в последний раз на берега Оритана, вы так же скорбели и прощались с нашей великой страной. Ведь, в отличие от других, вы знали, что ее ждет…

Но вы недоговорили. Вы часто недоговариваете в речах своих, Паском. Знаю, отчего, знаю, что все это оправданно. Мы все учились молчать, прежде чем снова обрели дар речи…

Вы сказали Алу обо мне и о моей роли во всем этом. Сказали о Разрушителе. Сказали о Нате. Я догадывался, что так оно и есть. Но ведь было что-то еще, верно? Разве мой… пока — наш… так разве наш тринадцатый ученик — не Коорэ?! Почему отреклась атмереро? Как могу я действовать, не зная всего? Как смогу я охранить Коорэ от него самого, если он, к тому же, не является тринадцатым Попутчиком?

Я понимаю: Разрушитель, довлеющий надо мною…

Танрэй просила ключ у атмереро, но та сделала все, что зависело от нее. У атмереро больше нет ключей.

Теперь даже не ключ — нет-нет, не ключ, а всего лишь маленькую подсказку — прошу я. У вас, Паском. У вас.