Душехранитель

Воздвигнув сорок огненных плотин, черноглазый колдун впервые за свою жизнь приостановил течение времени. Ничем больше он помочь не мог. Посмотрев на жрицу, маг понял, что она благодарна ему и за это. Ее глаза теряли свою янтарную прозрачность, в их глубине клубился серый туман. Эта странная метаморфоза поразила его. Девушка изменилась, сильно изменилась с тех пор, как он увидел ее впервые – а как же давно это было!.. Колдун подошел и взял ее за руки…

Она выскользнула из его ладоней и взлетела по ступеням, озаренная прощальными лучами Четвертого Солнца. Он слышал фантомный мотив, и жрица тоже его слышала. Теперь она очутилась на предпоследней ступеньке огромного зиккурата. Сбросив мантию, она осталась в наряде для Встречи Рассвета – нежно-голубом, легком, как утренние облака, почти не видимом на ее загорелом безукоризненном теле. Густые волосы цвета полынного меда упали на плечи тяжелой волной, освобожденные от золотой короны из соколиных крыльев со змеей.

И тогда девушка начала танец…

Николай проснулся. Часы показывали половину третьего. Тревожное чувство мешало ему. Ник ненавидел затяжные, дождливые ноябрьские ночи именно из-за этой тоски, непременно охватывавшей его без особых причин. Но теперь, увы, причин для тревоги было предостаточно…

Гроссман заложил руки за голову и поглядел в потолок. Хлюпая по лужам и раскисшему грязному асфальту, где-то рядом с гостиницей проехала машина. Свет ее фар, спроецировавшись на оконное стекло, отразился на белой известке потолка, и этот «искусственно-солнечный» зайчик пополз-пополз, пока не очутился на обоях стены и не затерялся за шкафом. Странно, что сегодня этот помешанный спит младенческим сном: не брыкается и не вопит на всю гостиницу.

В голову лезли мысли о рыжеволосой жрице… Как хорошо запоминается этот повторяющийся сон! Так время от времени приходят воспоминания о прошлом, настолько далекие, что уже нет уверенности, было это или не было… Но жрицу он помнил. Впрочем, Рената часто снилась ему, иногда в совсем уж немыслимых обличьях, и только разумом Николай догадывался в таких случаях, что это – она. Именно разум и сопротивлялся, когда Ник всем сердцем стремился к бывшей своей спутнице, с которой им оказалось не по пути. Именно разум приказывал ему отойти теперь. Все и всегда он делал по воле разума, даже «безумствовал» разумно. А сейчас…

Ник попытался уснуть, ведь до отъезда еще целый час, а ему что собраться, что подпоясаться – как тому нищему. Но едва он закрыл глаза, как тут же представил, что сейчас ЕГО Рената с другим, да не просто так, из прихоти, вредности или «чтобы доказать», а по велению души и сердца. Увы… увы… как бы он ни хорохорился и не издевался над ними, то, что эти двое чувствовали друг к другу, мог не заметить разве только слепоглухонемой паралитик. И кто из них, спрашивается, проиграл, в их вечной борьбе огня с водой?! Он остался голым королем, а его непокорная королева счастлива с придворным трубадуром… Дурак, дурак… только теперь он понял, что потерял. Как он не видел в ней души, когда она безраздельно принадлежала ему, ему и только ему?! Где были его глаза, когда вместо личности он созерцал «раковину», с виду пустую и безжизненную, вход в которую был закрыт и не привлекал к себе внимания, так что не слишком-то хотелось туда заглядывать, терять на это время и силы?! Он думал, что, обладая ее телом, он изучил ее всю, но не знал того «Сезам, откройся!», что впустил бы его в перламутровые створки… Черт, а теперь, пожалуй, уже поздно!…

– Не оглядывайся! – прошептал Помощник Верховного жреца, когда их окликнули, и повлек жрицу за колонны.

– Нужно вернуться и встретить Пятое Солнце! – она, как всегда, упиралась. – Я боюсь Дракона!

– Там нет Дракона – и он есть везде, и там, и здесь! Имя ему – Слепота, – он до боли сжимал ее запястье. – Скорее!

– Там еще никто не был, а кто был – не возвращался! Я не поверю, пока не придет мой черед! Я не смогу вернуться оттуда!

– Я с тобой, мы вернемся вместе, – и Помощник, схватив ее на руки (он не должен был делать этого, пока она сама не поняла бы необходимость такого шага!), шагнул в ирреальное пространство.

Жрица закричала от ужаса и спрятала лицо на плече Помощника, в его черной хламиде. Перед ними расстилался Город… Не Гелиополис – неизвестный город, такой же солнечный, с такими же холмами на горизонте и сверкающей вдали гладью сине-зеленой реки… Но коробки построек, летающие аппараты, странные механизмы – все это являлось приметой чужой цивилизации, иного, изощренного, но идущего в тупик разума. Это уже было, это в точности повторялось… «Заря, свет которой отливал на…» Это уже было, было!..

У подножья горы на берегу ручья сидел старик, глаза его были обведены сурьмой до самых висков, волосы – перехвачены лентой, одежды отливали золотом.