Душехранитель

– В такой темноте? Ну, посмотри, – он поднял лицо к небу, но в этот момент туча закрыла луну.

– Нет, вообще ничего не видно… Поморгай, если это соринка, она должна вытечь со слезой… Давай я поцелую твои глаза…

Рената коснулась губами его век. Руки Саши крепче сжали ее тело, скользнули под блузку. Не только голос, но даже запах кожи и волос у него теперь другой. Пиджак еще напоминал прежнего Сашу, а вот остальное… От него теперь веяло одеколоном, дорогим, импортным, но скрывающим Сашину индивидуальность, неповторимость. Табак, мята, что-то мистическое, древнее

– куда-то все это улетучилось. Н-да, раньше было лучше…

Дальше – больше. Будто соскучился, он стиснул ее в объятьях, поймал губами ее губы, и все это – как будто впервые. С Сашей всегда – как будто впервые, подумала она, но здесь что-то не так. Сейчас она не «улетает», остается на земле. Он ДРУГОЙ! Не то, чтобы более смелый – просто более властный. Он подминает под себя всю ее волю, а раньше всегда уступал ей её законное место. И целует по-другому: впивается в губы, точно жалом… И рука его так больно сжала грудь, что Рената вскрикнула. Саша тут же убрал ладонь и стал помягче.

– Ты всегда такая? – переводя дух, спросил он.

– Какая?

Телохранитель не ответил, скользнул пальцами ей под юбку. Какой-то он сегодня сумасшедший… Ведь всегда безошибочно угадывает ее состояние, ее желания, а теперь точно глухой и слепой: думает только о себе. Ведь ясно же, что она безумно устала, что ей не до таких игр.

– Саша! – Рената отвела его руку, но телохранитель упрямо повторил наступление. – Саша! Всё!

Он опомнился, прикрыл глаза, потом поправил на ней одежду:

– Извини… Теперь я знаю, почему от тебя торчали в Челябинске…

– Почему же? – впервые Саша поднял эту тему, и Ренате стало интересно.

– От тебя, уралочка, можно потерять последние мозги… Вот как он, – и телохранитель кивнул на Гроссмана, завинчивающего болт.

– Сейчас отдаем швартовы! – словно услышав его реплику, крикнул Ник.

– Кстати, можете садиться, граждане…

Саша с явной неохотой выпустил Ренату и пошел следом, как прирученный зверь.

Несмотря на перестановку колеса, джип по-прежнему брыкался и упрямствовал, словно норовистый скакун, вместо руки хозяина ощутивший чужую руку. Саша ругался сквозь зубы, но терпел самовольство этой развалины. Рената же так устала, что заснула на заднем сидении.

Телохранитель очнулся. Он лежал в каком-то автомобиле, на заднем кресле, связанный по рукам и ногам. Все желание освобождаться у него исчезло с приливом жгучей боли, возникшей под ребрами, когда он чуть-чуть пошевелился.

– О! Здрасьте! Смотри, покойничек ожил! – обернувшись на Сашу, сказал шоферу жующий жвачку парень в кожаной куртке. – А ты говорил – «ласты склеил»… Вон, как огурчик… маринованный…

– Сейчас приедем! – голосом, который не обещал ничего хорошего для Саши, отозвался тот. – развяжи его, что ли…

Подогнув под себя ногу, парень охотно развернулся в кресле и толкнул телохранителя в плечо.

– Ну, чего?! – разминая жвачку, спросил он и активно заработал челюстями. – Эй!

Превозмогая боль и слабость, Саша поднял голову.

– Ну, привет! – парень хохотнул так же, как хохочут, рисуясь друг перед другом, ублюдки, промышляющие всякими гадостями.

Мышцы сдались, и Саша снова лег.

– Чего не здороваешься? – на этот раз парень стукнул его кулаком в поддыхало, почти возле раны. – Больно, что ли?! Ой? Да? – он повторил маневр.

Телохранитель стиснул зубы.

– Ладно, ты его сильно не дрючь – посоветовал шофер. – Он и так мне своей дерьмовой кровью все чехлы заделал… Лучше спроси, пока ожил, а то еще сдохнет…

– Ага! Мухтар, так куда вы запрятали ее, а?

К Саше не сразу вернулась способность дышать и, следовательно, говорить. Кроме того, он почувствовал, что по животу потекла быстро остывающая струйка крови: рубашка уже не впитывала ее.

– Кого?

– Забыл, что ли, Мухтар? – игриво переспросил тот, намахиваясь, и захихикал, когда Саша прикрыл глаза и напрягся в ожидании удара. – Дискету! Куда вы ее засунули?

Только тут телохранитель соединил концы с концами. Ну, конечно! Что же еще они могли таскать за собой, такое маленькое, что оно поместилось бы в кармане?!

– Дискету… – медленно заговорил Саша, и оба парня навострили уши. – А дискету я теперь засуну в твою задницу, даже если ты будешь очень сильно отказываться…

Парень втыкал в него кулаки, пока тот не потерял все чувства.

– Ты руками-то не маши! – сказал шофер. – А то голова дурная…

– Угу, ногам покоя не дает…

– Во-во. Бешеной собаке сто верст – не крюк. Это я о нашем новоявленном шефе… Как тебе Андрюшенька-душенька-румяные-щечки?

У того рефлекторно выдвинулся средний палец:

– Вот так он мне! Я бы и этому, – он небрежно кивнул на Сашу, – все конечности переломал только за то, что они с этим питерским мудилой на одну рожу… Походу, Мих, они близнецы… Не поделили чего-то братцы-кролики, что ли? Ненавижу этого белоручку, и папашу его крутого ненавижу!

– Ну что, высказался? Впрочем, тут я с тобой солидарен…

За работу, твой живучий мальчик снова зашевелился…

Саша открыл глаза и сплюнул кровь, скопившуюся во рту.