Душехранитель

Когда преследователи замешкались, торопясь под прикрытие, Саша улучил мгновение, чтобы вытолкнуть девушку на улицу, выскочить следом и, выбив боковое стекло у первого попавшегося на стоянке автомобиля, убраться на нем подальше от страшного места.

— Куда мы?!

— К «Чероки»…

— Зачем ты закрывал меня? Ты говорил, в меня они стрелять не будут…

— Тебя могли ранить.

— А тебя — убить!

— Это моя работа.

— Саша!

— Всё, выходим!

Угнанный ими «Вольво» с громким визгом тормозов остановился возле приютившегося в подворотне «Чероки».

«Какая работа?! — хотела крикнуть Рената. — Твоя смерть будет равносильна моей!»

Она думала об этом неоднократно. Одна Рената не протянет и дня. Ее приволокут в Новосибирск, запытают, удостоверятся, что она ничего не знает, изнасилуют и пристрелят. А труп в ужасном виде вытащат по весне из Оби, опознают, а потом припишут в дополнение к уликам в «глухаре». И никогда никто не доследует это дело. Никогда и никто!

Рената прыгнула в джип.

— Готовься, едем через просеку, — сказал наконец телохранитель и усмехнулся: — Ты, однако, становишься знаменитостью, Рената Александровна…

Рената отдышалась. Он еще способен шутить?..

— Как они находят нас?

— А ты посмотри, у тебя нигде датчик не вшит?

— Какой датчик?

Он внимательно взглянул на нее и вздохнул. «Тоже мне, «черный» юморист…» Такое ощущение, что ему все равно, хоть весь мир сейчас накройся медным тазиком. Лишь бы выполнить свою работу, а там…

— Узнать бы, что им от нас нужно… — сжав голову руками, простонала девушка.

— Вернемся, спросим?! — с воодушевлением спросил телохранитель.

Рената сунула руку в карман его пиджака и достала пачку сигарет. Саша протянул ей зажигалку. Она жадно затянулась, хотя курила редко, ради баловства. Но в этой ситуации…

Да, их со спутником настроения нынче не совпадают. Он шутит, а ей впору удавиться. Как вспомнишь разлетающиеся по вестибюлю мозги «братков»…

Слабая рука с зажатой в пальцах сигаретой тряслась, будто девушка долго тащила огромную тяжесть.

— А тебе идет, — заметил Саша.

— Да? — Рената брезгливо посмотрела на сигарету. — Не знаю… Во всяком случае, ты — первый мужчина, который признал это.

— Я не признаю, я констатирую… Есть женщины, которые делают это чертовски красиво. Вот ты — как раз такая женщина.

— А как насчет «все равно, что облизывать пепельницу»?

— Ну, об этом нужно спросить тех, кто облизывал пепельницы, — Саша подмигнул. — Ты молодец. Быстро взяла себя в руки… Эх, время, время…

Она невесело улыбнулась, хотя и недопоняла смысл его последней фразы.

— Кстати, насчет Ника… моего бывшего… — Рената в задумчивости большим пальцем потерла бровь. — Что, если позвонить ему и узнать, что сейчас творится в Новосибирске? Может, он был в курсе папиных дел?

Саша помолчал, размышляя.

— Гм… Неплохая идея. Жаль, с сотового туда не позвонишь… Даже его не спер Гарик…

— Не позвонишь… — сокрушенно вздохнула Рената. — Так что нам эта штука теперь ни к чему. Даже если ее и не спер этот твой… п-приятель… Кстати, все хотела спросить: каким образом оно стало приятелем такого, как ты?

— Что значит — «такого, как ты»?

— То и значит! Ведь есть пословица «скажи мне, кто твой друг»…

— Рената, ты сегодня прямо фонтанируешь народной мудростью! — рассмеялся телохранитель. — Мы с Гариком росли на одной улице. Ну, и потом жизнь частенько сводила нас вместе.

— То есть, он тебе не друг? Тогда зачем ты его подобрал в том лесу?

— Мне Гарик — друг, но истина дороже! — Саша продолжал подтрунивать над нею. — Километров через триста — триста пятьдесят будет Уфа. Если скакать в том же режиме, что и сейчас, к ночи окажемся там. Не уверен, будут ли работать переговорные пункты, но посмотрим. В крайнем случае, подождем утра.

— Говоря честно, я не хочу разговаривать с Николаем. Может быть, ты?..

— Много времени уйдет на объяснения. Кто я, что я… Кроме того, в Новосибе это дело наверняка получило огласку, ведется следствие. Тебя, вероятнее всего, считают без вести пропавшей или похищенной…

— Меня похитили? — Рената улыбнулась: эта мысль в применении к Саше казалась несколько романтичной. — Знаешь, если бы ты похитил меня, я не стала бы никуда звонить…

Телохранитель покосился на нее. Она сделала вид, что не заметила этого:

— Ладно, я поняла: «Быстро-быстро-быстро, сама-сама-сама!»

— Ты начинаешь прогрессировать, Возрожденная! Вот уж слезы обсохли, вот уж вспомнила классику советского кино!

— А ты продолжаешь подкалывать! — фыркнула она, в душе довольная его похвалой.

— Восславим постоянство! — тут же парировал Саша.

— Плагиатор! Это сказал Рильке!

— Интерпретатор… Так перевел его Пастернак.

Рената выбросила недокуренную сигарету за окно и уставилась на Сашин профиль. Телохранитель какое-то время делал вид, что не обращает на нее внимания, глядя исключительно на дорогу и удерживая серьезность. Но наконец не утерпел, улыбнулся:

— Что?!

— Ничего. Я поймала себя на том, что начинаю привыкать к такой «бонни-клайдовской» жизни… Сидим с тобой, зубоскалим… А в гостинице остались убитые… И ведь не только «братва»!