Душелов. Том 2 (СИ)

И те, неуверенно переглянувшись меж собой, быстро подошли к нам, остановившись справа от нас метрах в десяти.

— Мальчик мой, — обратился он ко мне, — я вновь докажу тебе свою доброту: дарую право уйти отсюда живым. Однако…

Ну конечно… иначе и быть не могло…

— Взамен я хочу, чтобы ты поучаствовал в моём небольшом эксперименте: будь добр, убей этих двоих, — указал он на них рукой, когда они в этот момент шокировано замерли, не зная, что им делать.

— А если я откажусь?

— Я знал, что ты это спросишь. А потому, — посмотрел он на этих двоих одержимых, дрожащих от страха, но не решающийся убежать из-за страха перед ним, — вы двое — убейте его. Остальным не сметь вмешиваться! — неожиданно подняв голос, негромко выкрикнул он.

И не прошло и секунды после этих его слов, как я перевёл на них ствол, а в меня уже в этот момент полетело водное щупальце и огненный шар.

— Сражайся и убей их, заслужив свою свободу и жизнь, подобно настоящему воину! Или же умри постыдной и бесславной смерью!

* * *

Расписание не меняется, так что новые главы второго тома будут выходить так же, как и на первом томе, — то есть, ежедневно и ровно в 00:20 по МСК.

Дабы не потерять данную книгу — не забудьте добавить её в Вашу библотеку)

А так же, если Вам нравится книга, не забудьте, пожалуйста, поставить лайк книге — тем самым вы поможете не только автору в продвижении книги, но и другим читателям, давая им понять, стоит ли читать книгу)

Заранее спасибо всем Вам)

Глава 2

— Поздравляю, мой мальчик, — раздался голос мужчины вперемешку с аплодисментами после небольшого, буквально секундного затишья. — Ты поистине заслужил свою свободы и жизнь.

Всё тело изранено и окровавлено. Примерно сорок процентов тела в ожогах, — в том числе левый часть лица — с глазом, в котором видно лишь белую пелену, и ухом, из которого я слышу лишь раздражающий монотонный звук, — в паре мест ожоги вовсе доходят до третьей степени. При этом не менее трёх рёбер сломано, как минимум одно внутреннего кровотечения и несколько повреждённых внутренний органов. Правая рука же просто висит, будучи неестественно выгнутой в обратную сторону. А правой же ноге повезло явно больше — она всего лишь вывихнута, чего не скажешь о левой ноге, в которой сломаны обе берцовые кости.

Каждый вздох — это ужаснейшая боль и кровавый кашель, обзор сильно ограничен из-за повреждённого левого глаза, слух так же подводит, подвижность же снижена до минимума, жжение же от ожогов не даёт сосредоточиться на мыслях и цели даже на какие-то жалкие пару секунд, а целиться и стрелять приходиться из левой руки, хотя я правша…

Но при всём этом, я готов к следующей битве — готов к сражению, на кону которого будет всё так же будет моя жизнь, а потому, пускай даже не в силах встать, продолжая сидеть, опираясь на коленку, и имея в магазине всего лишь два патрона, я вновь держу на мушке этого зазнавшегося хмыря.

— Неужели, повреждения головы оказались столь сильными, что ты толком не различаешься, что я говорю и делаю? — спросил он с интересом осматривая меня.

— А ты… К-ХА-К-ХА-А! -закашлялся я кровью, на мгновение перестав вовсе видеть и слышать, — подойти и… кха… проверь…

— Нет надобности, — снова отразилось на его лице отвращение, — твоя исключительная спесь всё сама говорит за тебя.

И когда он уже собирался продолжить, неожиданно позади меня раздалось:

— НАДО УХОДИТЬ!!! ГБР-овцы прорываются! Мы их не можем больше сдерживать!

Хмырь прикрыл глаза, приподнял голову и глубоко вдохнул, разведя в этот момент руки в стороны. А когда же выдохнул, открыв глаза, сказал лишь:

— Какая жалость. Впрочем, мне стоит быть чуть менее алчным. Тем более, развлечение уже закончилось, и я убедился в истинности своего предположения, — посмотрел он вновь на меня. — Ты поистине удивительный случай. И поскольку ты заслужил свою свободу, не согласишься ли ты посветить её служению великому мне? — протянул он в мою сторону руку.

Утруждать его долгим ожиданием моего ответа я не стал. К тому же подал его в максимально доходчивой и недвусмысленной форме. Я харкнул слюнями вперемешку с кровью прямо в него, но увы — этот плевок не долетел даже до его ботинок.

Он медленно перевёл взгляд с меня на харчок у его ног, и в этот момент я впервые за всё время заметил, как он разозлился — его левый глаз дёрнулся, руки сжались в кулаки, а на лице отразился нечеловеческий гнев. И в эту секунду по всему моему и без того едва рабочему телу пробежались мурашки.

Впрочем, благо это длилось всего секунду — а уже после неё он взял себя в руки, вернув своё спокойствие возрастного и мудрого мужчины.