Душелов. Том 4

У меня же, тем временем, всё было несколько труднее — сев за компьютер в комнате, до начала урока мне пришлось быстро связываться с моим классным руководителем и сначала общаться с ним, а после ещё и с завучем, убеждая их, что я в полном порядке и могу полноценно возвращаться к учёбе.

Они пытались меня несколько отговорить от этого, сподвигая сначала обойти чуть ли не всех возможных врачей и лишь потом, когда бы все эти врачи сказали, что я здоров, мне стоило бы возвращаться к урокам. Причём делали они это столь настойчиво, что в один момент мне пришлось даже прибегнуть к козырю, сказав что-то вроде того, что меня уже осмотрели доктора рода Агнэс, в конце концов заключив, что я в полном порядке.

После этого никто из них более не пытался меня переубедить, сказав лишь, что мне всё равно нужно будет в ближайшие дни занести им справку о том, что я признан полностью выздоровевшим и могу полноценно возвращаться к учёбе.

Радует, пожалуй, лишь то, что меня после этого ещё пытаться связаться с директором не заставили, дабы он мне по итогу проговорил примерно это же.

Ну, в общем, как-то так закончилась наша подготовка к сегодняшним дистанционным урокам. А уже дальше начались сами уроки, которые были, в принципе, такими, какими я их себе и представлял. Если же чуть точнее — то они, по сути, совершенно ничем не отличались от тех дистанционных уроков, которые несколько раз были у меня в начальной и средней школе. Разве что как раз наличием ранее упомянутой обязательной видеосвязи у каждого ученика и в разы более серьёзным отношением учеников к учёбе. Но это всё сущие мелочи.

Пожалуй, из всего за весь учебный день выделилось, пожалуй, только моё неожиданное для многих появление. Которое с одной вот стороны было вполне ожидаемым, а с другой, ввиду моей излишней популярности в школе и продолжительной длительности комы, всё равно вызвало множественное, резкое удивление, как у учащихся, так и у учителей.

В остальном же всё и впрямь было максимально обычным: на уроках сидишь, делаешь вид, что внимательно слушаешь или решаешь заданное, а на деле думаешь о чём-то своём; на переменах же постоянно ходишь на кухню за кофе и общаешься, с кем хочешь.

Например, когда закончился первый урок и я спустился вниз, наконец сделать себе кофе, о котором думал последние пятнадцать минут урока, Алиса у меня спросила:

— Ну и как всё прошло?

— Нормально, — пожал я плечами, пройдя мимо неё на кухню.

— Ну да, прям «нормально», — закатила она глаза. — Спустя пять минут после начала урока, у меня подруги в нашем чате уже во всю обсуждали, что ты вновь начал ходить на занятия.

— Ну так я и говорю: «нормально». Разве не так было всё начало учебного года? — спросил я, начав заваривать кофе.

Алиса, ненадолго замолчав, задумалась.

— И впрямь… — и повернув голову ко мне, сексуально подтягиваясь, спросила: — А с материалом что? Понимаешь хоть что-нибудь?

— Большую часть.

— Да ну?.. — вопросительно приподняла она бровь.

— Ну я же уже как-то говорил, какие у меня оценки.

— Да-да, я помню, как ты хвастался, мистер книжный червь. Но ты хочешь сказать, что вполне понимаешь нынешние темы?

— Более-менее.

— Ты врёшь… — совсем неуверенно заявила она.

— Нет. Вообще изначально я думал, что в этой школе программа будет куда сложнее. А по итогу: прошло полгода, а мы только взялись за новый материал.

— Так это нормально же. В обычных старших школах вообще первый год всегда идёт на обобщение и закрепление знаний, полученных в средней школе. В нашей же этот срок не только сокращён до полугода, но ещё и введены предметы, вроде боевой подготовки и основ выживания за пределами барьера. Так что программа нашей школы считается достаточно трудной, особенно — на третьем, выпускном году обучения.

— Ну, может на третьем всё и действительно будет труднее, однако, готовясь к этой школе, я всё равно ожидал большего. Бывали даже дни, когда мне приходилось по восемь часов в день сидеть и учиться дополнительно, чтобы я был уверен, что не буду отставать от остальных.

— По восемь часов?..

— Ну да. Сюда же добавляются ещё тренировки, которые, бывало, забирали у меня ещё больше времени.

— И как у тебя только при этом оставалось время и силы на что-то ещё? У тебя же до этого даже Дара не было…

— Всё благодаря максимально оптимизированному графику. Многие люди постоянно жалуются, что у них ни на что не хватает времени. А на деле же, если рассмотреть их среднестатистический распорядок дня, то можно будет заметить, что львиная доля от их ежедневного времени тратиться на всякие бесполезные, — и скорее даже вредные, — развлечения. Например, вроде того же бесконечного скрола всяких вирусных видео, от которых, кажется, у некоторых со временем мозг начинает плавиться.

— Ты сейчас говоришь прямо как старый дед какой-то…

— Может быть и так, — пожал я плечами, наливая кофе в кружку. — Но именно благодаря этому я успевал и учиться, и тренироваться, и развлекаться.

— Не понимаю, как можно по-настоящему развлекаться, когда у тебя на это стоит дневное ограничение, скажем, в два часа…