Душелов

– Посмотри туда, Зуб. Потому что это последнее, что ты увидишь. Неплохо я тебя разыграл, а? Ты в самом деле решил, что я тебя отпущу? Что обнимемся, как братья, и дружно отправимся в светлое будущее?

Фурия… Я чувствую ее дикую ярость, от которой у кошки туманится разум. Я же приказал ей ждать, вот она и ждет… Пора!

Едва слышное касание мягких лап по каменной поверхности. Клирик вздрагивает. Хрипит, замирая статуей. От усилия темнеет в глазах, но я обязан встать, и я разгибаюсь. Это мой последний шанс. И секунды паралича тикают. Левая рука Деда, вцепившаяся мне в кирасу, так и не отпускает, ее свело. Ничего, и так сойдет… Отступаю на шаг, поворачиваюсь к нему лицом, кладу ладонь поверх его кисти, сжимающей кинжал. Разворачиваю острием к его груди. Нажимаю. Конечно, он сопротивляется. Лицо искажено, на висках вздуваются вены. В глазах изумление. Непонимание. Ненависть. Каково это оказаться в шкуре Дара – знать, что сейчас умрешь, но быть бессильным что-либо сделать для спасения?

У каждого из нас свой выбор…

И тут его паралич проходит. Руки клира мгновенно наливаются силой и начинают отжимать меня прочь. Я успеваю поймать этот момент и бросаюсь вперед всем телом. Кончик кинжала без всякого сопротивления пронзает кольчугу и входит в грудь Деда. Призрачное лезвие словно проваливается в его плоть, вдавливаясь по рукоять. Глаза мертвеца становятся пустыми и невыразительными, как бутылочное стекло. А сам он валится в пропасть и рывком утягивает меня за собой.

Мы падаем вместе. Как он и говорил – в тесных «дружеских» объятиях.

Шум водопада и свист ветра врываются в уши. Пенящиеся струи воды проносятся перед глазами на расстоянии протянутой руки. Чувствую, как тело клирика начинает распадаться, оставляя за собой, словно комета, шлейф невесомого праха. Набегающий поток воздуха разворачивает меня лицом вниз. Что-то сообщает система, но мне не до этого. Завороженно смотрю вниз, не в силах оторвать взгляда от приближающихся скал…

Эпилог

«Резервное восстановление аватара завершено»

Шипение инъектора, в плече остро стрельнуло.

– Жду в мастерской. Не задерживайся, время тикает не в твою пользу.

Минуту я все же отлеживался с закрытыми глазами, настороженно прислушиваясь к ощущениям тела, пока не прошло головокружение и не выровнялось самочувствие. Да, так пробуждаться гораздо приятнее. С чего вдруг такая поблажка? Чем я ее заслужил?

А вот теперь пора.

Вцепившись в край саркофага, я одним движением перемахнул через бортик и шлепнул босыми подошвами по прохладному полу. И в самом деле, чувствую себя отлично. Даже как-то неправильно. Только что летел в пропасть, оцепенев от ужаса и ожидания, что вот-вот размажет о скалы, и вот уже здесь… Второе возрождение. Значит, восстановление длилось восемнадцать часов. Из данжа меня вынесло ранним утром, а сейчас снаружи должна стоять глубокая ночь…

И меня вполне устраивает, что я не помню момента самого столкновения. Не помню боли. Впрочем, при падении с такой высоты смерть должна была наступить мгновенно. Но все остальное я помню очень хорошо. В том числе и то, что хотел бы забыть. Например, о гибели Дара… Воспоминание накатило и болезненно сжало сердце. Мне будет его не хватать. Но сейчас важнее заняться собственными проблемами, на печаль еще будет время.

Забрав из багажного отделения и быстро, но без суеты, облачившись в «бесплатный набор неудачника», шагнул к уже распахнутой дверке камеры хранения…

А вот это уже что-то новое. «Пламень», конечно же, находился здесь – сиял начищенной до зеркального блеска сталью. На остальной шмот я и не рассчитывал, он не был привязан. Все с таким трудом заработанное в данже кануло в небытие. Досадно – не то слово. Но удивительное дело – кроме меча, в камере меня дожидалась стопка одежды посущественнее, чем «исподнее» из багажного отделения. Озадаченно хмыкнув, я вытащил тяжелую куртку с проклепанными на груди рядами тусклых металлических полосок, отличные штаны, пояс и сапоги – все из плотной дубленой кожи. Дареному коню в зубы не смотрят, так что, не раздумывая, напялил и это. Только кеды сбросил, заменил на уже готовые сапоги – с металлическими накладками на носках и голенищах. За одеждой в камере обнаружилась вместительная котомка из разряда продвинутых – со шнуровкой горла и карманами по бокам.

Закинув ремень на плечо, я отправил уник за спину и замер, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Мои питомцы – я совсем не слышал их отклика. С Крохой все понятно (еще один пронзительный укол вины), я лично должен дать распоряжение на ее восстановление в Стойлах, но Фурия? Моя кошечка где-то далеко? Так и осталась там, в горах? Или ментальную связь блокируют стены Репликатора? В любом случае это будет первым делом, каким я займусь после выхода из Репликатора, – питомцы. Если дикоша потерялась, я ее найду. Если погибла – восстановлю. Без них я ощущал себя так, будто части меня не хватало. Важной части.