Душенька

Настоящей подруги, такой, которой можно было бы рассказать о себе все. Были девчонки-одноклассницы, относившиеся ко мне кто лучше, кто хуже. Обычная девичья болтовня, пересыпанная сплетнями и хихиканьем. Совместные прогулки, походы в магазины и кино. Но подруги у меня не было. Пожалуй, Соня могла бы ею стать. С ней было так интересно говорить! Она так все понимала! Слово за слово я рассказала ей, как попала в ее квартиру. Как устроилась работать в «Boule de Suif». И даже как приехала в Перловку. Разумеется, кое-какие детали я скрывала, но скрыть всю правду от острого взора художницы не представлялось возможным. Она видела недостающие детали, но не задавала мне лишних вопросов.

– Знаете, мне кажется, у вас очень необычная судьба, – сказала она, отвлекаясь на то, чтобы сварить очередную порцию кофе. – И прошлая, и будущая. У вас нестандартная внешность, но еще более нестандартное отношение к людям. Обычно человек воспринимает окружающих как декорацию собственной жизни, и только лишь. А вы... вы способны видеть людей со всеми их недостатками и прощать им их несовершенства. Вернее, даже не прощать, а даже не задумываться о прощении... Принимать людей как данность... Это прекрасное свойство вашей души. И мне так нравится, как вы рассказываете о своей профессии. Я совершенно не умею готовить, кофе – верх моего кулинарного мастерства. Но то, что вы рассказываете, – так поэтично, так изысканно. Кухня мне всегда казалась чем-то низким. Ненавижу запах жареного лука, кулинарного жира...

– При современном уровне бытовой техники это не проблема. Сейчас такие вытяжки...

– Да-да, я об этом не подумала. Знаете, а мне ведь может понадобиться ваша помощь.

Мне польстили эти слова. Что может понадобиться такой изысканной красавице, даме из московской богемы, художнице, от меня, провинциальной девчонки-поварихи?

– Видите ли, я устраиваю у себя небольшой прием. Будет человек пятнадцать-двадцать гостей. Нужно приготовить и подать легкую закуску. Обычно я просто предлагаю бокал шампанского, фрукты, какой-нибудь там сыр... Но этот случай для меня особенный. Мне бы хотелось, чтобы это было что-то в самом деле изысканное, нежное и легкое. Вы меня понимаете?

Я с удовольствием кивнула и засыпала собеседницу названиями закусок, о большей части которых только слышала от мсье Риво: канапе с муссом из сыра рокфор с грецкими орехами и прованскими травами; кристализе из утиной печени на имбирном прянике; турнедо из индейки с горчичными зернами; медальоны из телятины с веточками розмарина.

– Так... так... – кивала Соня. – Вы обдумайте все это как следует, хорошо? Вы меня просто выручите! Разумеется, ваша помощь будет хорошо оплачена... Давайте я запишу ваш телефон, на днях мы свяжемся и договоримся обо всем. Прием только двадцать восьмого, мы все успеем. А теперь, как ни жаль, мне необходимо ехать.

Мне было жаль, что она уезжает. Пожалуй, я могла бы просидеть всю ночь до рассвета на кухне, разговаривая с ней и потягивая крепкий кофе из старинных чашечек. Она, должно быть, интуитивно почувствовала мое огорчение, потому что взяла меня за локоть и дружески пожала. Рука у нее была узкая, прохладная, с тонкими, но сильными пальцами художницы.

– Мы скоро увидимся, – сказала Соня ободряюще.

Она взяла какую-то сумку – вероятно, с вещами, за которыми и приходила, и ушла. А я вернулась на зеленый диван. Теперь я уже знала, что диван принадлежал Сониному дедушке – боевому генералу. Обстановку этой гостиной он привез из Германии в качестве трофея...

Мысли у меня путались, на губах все еще ощущался терпкий вкус ликера мараскино. Я заснула и, несмотря на большое количество выпитого кофе, проспала до утра. Меня не разбудило даже возвращение Юли и Нади из ночного клуба, а ведь судя по разбросанной повсюду одежде и валяющейся посреди коридора вешалке, возвращение у них было шумное... Меня разбудил звонок будильника, я вскочила и, наскоро приведя себя в порядок, поехала в колледж. Меня терзало сомнение: сказать ли девчонкам о позднем визите их квартирной хозяйки или не стоит? Но они еще спали, и я решила не говорить. Да и зачем? Кажется, у нее не было к ним претензий насчет гостей?

Я не надеялась на то, что Соня позвонит мне, несмотря на то что она аккуратно записала номер моего телефона в память своего шикарного мобильного. При свете дня все выглядело немного иначе, чем там, на таинственно освещенной кухне, полной ароматов кофе, пряностей, мараскиновой вишни. Теперь я была уверена, что она просто хотела сказать мне что-то приятное. Ведь она может обратиться в любой ресторан, еду привезут, сервируют и подадут, да что там – у нее на квартире живут две превосходно обученные официантки, а она выбирает меня! Огорошенная этими несвоевременными мыслями, я игнорировала ее просьбу обдумать меню, поэтому звонок Сони застал меня врасплох.

Она позвонила на следующий день. У меня заканчивались занятия в Академии вкуса. Мишель Риво со свойственной ему страстностью воспевал шодо.