Спрашиваешь растолковать тебе пояснее, как успокоивать совесть сестры? — Стараться отсечь свою волю пред нею, где не видится вреда душевного. Но не так: случается, она что тебе скажет по–сестрински, а ты, хотя отсечешь волю, но оскорбишься; этим не успокоишь совесть ее. Ты можешь сказать, когда тебе не нравится: не лучше ли так, сестра? и после согласиться, как найдете лучше. Так же и в пище: знаешь, что она любит, не спрашивая, успокой совесть ее. А и она, хотя и хочет, но, по неразумию, думая,<что>волю отсекает, отказывается, а между тем не без скорби остается; подобно и в других случаях надобно делать, чтобы любовию к ближнему пожерты были наши хотения (III, 144,
Прочитывая письмо твое, заметил некоторые слова: «Он (Бог) зрит окаянное устроение мое, что я оскудеваю в любви к сестре, зрит постоянную борьбу мою и труд страстей моих, — и конечно же на все сие есть определение Божие». А мне кажется, нет определения Божия, чтоб мы согрешали, а это наша воля действует; и действия страстей, и труд борьбы с оными — в нашей юле состоят; первое попускает<страсти>, а в последнем помогает, смотря по силе нашего произволения и смирения, а определение относится к награждению или к наказанию (III, 277,
ВРАГ
Я отнюдь не принуждаю вас идти в монастырь, но предоставляю вашим чувствам, паче же званию Божию. Что же касается до страха вашего о понесении подвигов, то это обычай врага устрашать воинов Христовых еще до вступления в сражение. А еще есть кознь его: старается прельстить временными благами, готов весь мир представить ему, только бы отвести от работы Господней. Он дерзнул даже Самому Спасителю представить
…Подивился коварству врага, возмутившего вас ничтожными оправданиями. Видите, какую он имеет силу и власть там, где родится оправдание в сердце; да будет же сие вам уроком вперед, и да простит вас Господь, и да поможет вам вперед сокрушать его козни силою смирения, на которое Господь призирает. Сколько стрел мысленных и словесных вылетело из сердец ваших, — а все не на поражение врага, а себя… В этом случае я ни ту. ни другую не оправдываю; обе равно виновны, а ежели бы которая из вас приняла с самоукорением, то, конечно, другая была бы виновнее (IV, 62,
Видишь, как враг обольщает тебя мнимыми твоими добродетелями, чтобы совершенно предать прелести и исступлению ума; а ты, неискусная, и радуешься, думая, что победила уже; как же, не бывши еще на брани, думать о победе? Святые отцы и по многих бранях, победивши страсти, усовершились в смирении и чрез побеждение познавали свою немощь, не приписывали себе исправления, но Богу (III, 89,
Ты наблюдай за своими помыслами и низвращай оные призыванием помощи Божией, а не своею силою, ибо и в сем коварство вражие может обольстить, будто бы уступая твоей борьбе и опять ввергая в высокоумие о победе над ними. А когда помощию Божиею что творим, то уже не можем возомнеть о себе. Но на все это надобно иметь многий искус, пока познаем нашу немощь истинно и смиримся, и это не малым временем, а многим стяжавается (III, 85,
Еще прежде поездки вашей<в Оптину пустынь>ненавидяй добра враг старался тебя возмутить и не допустить до сего пути, зная, что откроются его коварства и козни чрез совершенное твое откровение и что впредь не будет он в силах делать тебе такие возмущения. Ты здесь, точно, по милости Божией, чрез веру твою находила успокоение в своей совести; по отъезде же твоем он опять возмутил тебя и чрез сии смущения навел и болезни, дабы приводить тебя к ропоту и раскаянию (V, 433,