Душеприказчик

— Этого я не знаю, — честно признался Душеприказчик. — Но поверь мне, я, ни за что на свете, не желал бы встретиться с этим исчадием ада.

— А разве в городе мы будем в безопасности?

— Не знаю. Но я уверен, что должен прийти к истокам. Все возвращается на круги своя. В бесплодных землях мы не найдем ничего кроме страдания, и иных, более ужасных проявлений смерти.

— Но почему ты так уверен? — меня просто переполняло множество вопросов.

— Просто доверься и все, — уклончиво ответил Проклятый и протянул мне перо и лист бумаги. — И если ты желаешь, чтобы твое сердце и дальше билось, сохраняя привычный ритм, ты попробуешь что-нибудь нарисовать. Уж не знаю, почему этим полуразложившимся существам нравятся твои художества, но надо эти воспользоваться…

Часть четвертая Покровительница Пришлого квартала

Я в отчаянье бросил перо на землю, а чернильницу — в ближайшее дерево. Ничего не получалось. Руки отказывались слушаться меня, и казалось, что я больше не смогу не только рисовать четкие линии, но и вывести хотя бы маломальскую причудливую завитушку. Чтобы я не пробовал рисовать, выходили лишь непонятные мерзкие каракули.

Раздраженно я запахнулся курткой, и ничего не говоря, повернулся к костру спиной. Все выглядело достаточно глупо, и между тем — доходчиво. Заплутав между двумя мирами, мои таланты растерялись, будто семена из прохудившегося мешка. И как исправить нынешнее положение — я не знал.

Не помню когда именно, но я погрузился в недолгую и приятную дрему.

Меня разбудил резкий толчок в плечо. Протерев глаза, я увидел перед собой помятый рисунок прекрасной девы на желтом слегка мятом листе.

— Как у тебя это вышло? Объясни? — в глазах Проклятого с легкостью читалось нескрываемое удивление.

— Что? — спросони я ни как не мог понять, что произошло. Только окончательно придя в себя, я сумел разглядеть молодую девушку, которая, повернувшись вполоборота, с интересом рассматривала древнюю как сама смерть старуху: серое морщинистое лицо было сжато, словно гнилой овощ, а глаза ввалившись, казались двумя ужасными земляными рытвинами. Девушка вглядывалась в чужое лицо, с интересом и страхом, словно узнавая в них знакомые для себя черты. Великолепная зарисовка казалась мне до боли знакомой, будто я уже видел ее когда-то. Но, с сожалением, я понимал, что не моя рука выводила эти идеальные линии и контуры.

— Это не мой рисунок, — медленно протянул я.

— Я нашел его рядом с тобой, — уточнил Проклятый. — И честно говоря, если этот клочок бумаги поможет нам пробраться за городские стены, мне все равно кто накалякал его. Пусть даже это происки самого Дьявола!

Услышав подобное объяснение, я недовольно поморщился, но ничего не ответил. Перед глазами застыл образ неизвестной красавицы узревшей свою старость. Мерзкая старуха и молодая леди как две стороны одной сущности. А ведь может именно такая судьба и ждала нас впереди?

* * *

Утро после произнесенной клятвы встретило проклятого холодом и пустотой нового мира. Пронизывающий ветер стремительно наполнил его сердце болью и страданиями. С сегодняшнего дня он не принадлежал себе. Теперь его душа и бренное тело предназначались лишь для одной цели — уплата грехов, — и Душеприказчик должен стать разменной монетой в счет вечного долга тысячи мертвых соплеменников.

Несколько дней он просидел возле полуразрушенной церквушки, пытаясь хоть как-то согреться. Ужасно хотелось есть. Но новый рассвет не принес ни того, ни другого.

Серое небо еще больше давило на плечи словно было собранно из тысячи острых граней, которые того и гляди могли обрушиться на голову небесной карой.

Вздрагивая от каждого шороха, Проклятый с ужасом вспоминал горящий, как стог сухого сена, город. Вопли отчаянья, стоны и рев. Закрывая уши, он не мог прогнать их из своей головы.

На третий день, Проклятый уже не реагировал на призрачные тени и стоны, доносящиеся с огромного кладбища. Охватившее его отчаянье и одиночество медленно пожирали изнутри голодным червем. Несколько раз он пытался покончить с собой, разрывая запястья остротой каменной плиты. Но смерть, словно брезгуя, давала ему еще одну возможность существовать в этом мертвом мире.

Путая день и ночь, Душеприказчика била нервная дрожь. Кутаясь в лохмотья одежды, отрытые из ближайшей могилы — позже он решился добраться до дальней границы кладбища. Питаясь корнями и ягодами, которые имели скорее пресный, чем хоть какой-то привкус — он внешне давно стал похож на призрака.

Седьмой, а может быть восьмой день, принес ему не только душевное умиротворение, но и более чем странную встречу. Загадочный шорох заставил Проклятого покрепче обхватить деревянную палку с длинным гвоздем на конце.

И в тот самый миг, когда тишина поглотила тревожное ощущение, шорох повторился. Первым кого увидел Проклятый — было маленькое мохнатое существо с большими черными глазами. Следом появился человек.

* * *