Душевные трубки

Ху Мун вздохнула и закатила глаза, и Дьюайн заметила. Тупая боль затуманила её обычно ясные молодые глаза. Я вступился. «Я уверен, что мы не знаем всего об убийцах. Но, по-видимому, мы привлекли внимание какой-то имитирующей хищной формы жизни». Ху Мун кивнула мне, поэтому, я продолжил. «Очевидно, что эти существа сами себя собирают из небольших компонентов и принимают форму наших грёз или, может быть, страхов. Колонисты курили много каннабиса, что, вероятно, усугубило это, вероятно, сделало их чудовищ даже более яркими».

«Мы умрём?» – спросила Дьюайн. «Я не хочу этого».

«Нет, нет», – сказал я быстро. «Я уверен, что внутри периметра мы будем в безопасности. Они знают о пулемётных пушках». Кроме того, подумал я, чего может такая молодая и несформировавшаяся личность бояться?

Ху Мун прислушивалась к этому обмену репликами с заметным нетерпением. «Здесь нет ничего такого странного. В пангалактических мирах существует много других хамелионных видов», – сказала она.

«Верно», – сказал я. «Но, я, кажется, припоминаю, что большинство из них ограничено в имитации действительных физических объектов».

Ху Мун отмахнулась. «Не имеет значения. Всё, что мы должны делать, – сидеть не высовываясь, пока не истечёт установленная Джэнгом блокировка двигателя, после чего мы улетим. Это даст Дьюайн и мне возможность привести в порядок записи и подготовить отчёты. Будет не так уж легко заставить всё это выглядеть как успех».

Она поспешно ушла, Дьюайн жалко плелась позади неё. Мне стало жаль девушку, которая явно стала служить точкой фокусирования раздражения Ху Мун от сложившейся ситуации.

Ху Мун и Дьюайн переехали обратно на корабль, очевидно полагая, что корабль был безопаснее. Вскоре я последовал за ними; прочность корабля и его внутренние системы безопасности как-то успокаивали. Весь день я проводил в своей каюте, слушая свою небольшую коллекцию музыки. Всё больше и больше мои мысли возвращались к Сухаили Трубочнице.

По ночам я пытался выполнять работы Джэнга, так как Ху Мун просто пряталась и надеялась на лучшее. Случалось, я не видел её или Дьюайн целыми днями. А потом мы встречались в коридоре или я видел, как она берёт бутылку в комнате отдыха. Она осунулась и потеряла немного своей красоты.

Я нашёл запасной комплект серво-брони и начал одевать её по ночам. Было странно, но я чувствовал себя безопаснее, когда обходил периметр. Каждую ночь я проверял пушки и сенсоры и пытался придумать способы, как сделать периметр ещё безопаснее. Я подумывал попросить Ху Мун разморозить нескольких сосулек-рабочих и заставить их определить их на караульную службу. Минута размышления убедила меня, что это была плохая идея. Сосульки не были достаточно умны, чтобы быть эффективными. Кроме того, нам совершенно не нужно выяснять, какие демоны привели их к их преступлениям.

Почти через две недели после смерти Джэнга появились мёртвые учёные. За те недели я видел Ху Мун не более пяти раз. Вечерних посиделок больше не было.

Эти монстры держали дистанцию, но я нашёл их странно очаровательными. Смотреть на них в их непостижимых стремлениях – было единственным доступным мне развлечением. Я был одинок и, в конечном счёте, понял, как много для меня значила сдержанная дружба Джэнга.

Ночью в руинах всегда что-то происходило. На место раскопок вернулись ужасные гоблины Ирвэйна, и каждый вечер они дрались, сражались друг с другом кулаками и зубами, необработанными дубинами, мечами в виде зазубренных каменных осколков, вделанных в гибкие палки. В основном эти сражения были короткими стычками. У меня было такое чувство, что они испытывают друг друга. Но однажды двое из низ разодрались до смерти и проигравший растворился в почве массой извивающихся каменных червей.

Первый ученый показался как весьма хрупкий пожилой человек, одетый в твидовый костюм такого фасона, который не видели на Дильвермуне столетиями. Это существо ковыляло через залитые лунным светом руины нетвёрдой походкой, опираясь на трость, с выражением почти убедительного ужаса на вежливом лице.

Оно подошло ко мне, когда я сел около периметра.

«Молодой человек», – произнесло оно дрожащим голосом. «Кажется, я, должно быть, заблудился».

При других обстоятельствах я, возможно, повеселился бы такому архаичному образу речи. «Молодой человек?» Я передвинул свой смартган так, чтобы он был нацелен на существо.

Оно моргнуло большими влажными глазами. «Сынок? То, чем ты в меня целишься, это оружие?»

«Да», – ответил я. «Оружие».

Оно робко засмеялось. «Тебе это не потребуется. Я безвредный. Но я не знаю, где я».

«Вы на Грэйлине IV», – сказал я. «Как это так, что вы этого не знаете?»

Мимолётная конвульсия какого-то инопланетного чувства прошла по его лицу так быстро, что я не смог его разобрать. «Ты здесь главный, сынок?»

«Нет».

Неприятная резкость прорезалась в его голосе. «Тогда я предлагаю тебе найти своего руководителя. Немедленно».