Душевный лекарь. О семейной жизни

Святитель Иоанн Златоуст († 407).

Отдадим долг уважения знанию и учености. Скажем, если угодно, что люди, обладающие глубокими познаниями о предметах природы, человечества и общества человеческого, суть очи народа. Однако, как не всякому члену тела надобно быть оком, так не всякому члену общества надобно быть ученым. Но усиленные укоры невежеству и похвалы неопределительно понятному просвещению посеяли в некоторых людях односторонние мысли, что воспитание, достойное своего имени, есть только ученое, что воспитывать – значит, преподавать науки, что воспитанным надобно почитать того, кто прошел несколько поприщ уроков.

Это значит – воспитывать более голову, нежели сердце и всего человека. Счастлив воспитываемый, если наставник в учении веры успеет глубже посеять в нем семя духовного учения, нежели другие наставники семена мирских учений, и если духовное семя будет питаемо домашними и церковными упражнениями благочестия под влиянием доброго руководства и примера. Учение Божественное очистит, утвердит и освятит учения человеческие и сделает их употребительными на пользу частную и общественную, потому что благочестие, как говорит Апостол, на все полезно есть, обетование имеюще живота нынешнего и грядущего (1 Тим. 4, 8).

Но если благочестие, хотя и говорят о нем постановления, в самой душе воспитываемого не положится в основание мирских учений, то они не будут истинно основательны. Учения неосновательные не благоустрояют жизни, а между тем обыкновенно надмевают. Надменный мнимым знанием и образованностью всего чаще ставит себя выше своего состояния. Так происходят люди, которые не мирятся с бедностью, не уживаются с посредственностию, не сохраняют умеренности в изобилии, алчут возвышения, блеска, наслаждений, разочаровываются пресыщением так же, как ненахождением пищи своим страстям, всегда недовольны, любят перемены, а не постоянство, и, преследуя мечты, расстраивают действительность настоящую и будущую.

Святитель Филарет, митрополит Московский (1783–1867).

Как река связана со своим источником, так и моральная жизнь с верою. Я есть путь, сказал Христос, и: Я есть вода живая. Я есть свет миру. Куда нам детей с пути сего, как не в погибель?! Чем напоим мы их жаждущие души вне сей Воды Живой, кроме как мутной земной водою, которую и скоты пьют? Чем просветим мы их вне Света – или обманчивыми призраками?

Но, говорят, Закон Божий не для нашего просвещенного времени. Не знаю; только вижу, что и в наше время лучшие люди суть те, которые держатся веры Божией и Закона Божия…

Итак, никто не может положить другого фундамента воспитанию, ни в наше время, ни тысячу лет после нас вне этого Живого фундамента, Который Сам Себя поставил и сказал: без Меня не можете делать ничего.

Святитель Николай Сербский (Велимирович) (1881–1956).

В каком возрасте лучше всего начинать религиозное воспитание?

Наставь юношу при начале пути его: он не уклонится от него, когда и состарится.

(Притч. 22, 6).

Не учили поперек лавочки, во всю вытянулся – не научишь.

Русская пословица.

Наставление в благочестии и страхе Божием должно быть с младенчества, как только дети начинают хотя мало что разуметь, поскольку этот возраст, как незлобивый, весьма восприимчив к добру или злу.

Святитель Тихон Задонский (1724–1783).

Опыт свидетельствует, что дети, начиная с двух-трёх-четырёх лет и выше, постигают всею цельностью своего духа, всею цельностью чутья умственного, нравственного и эстетического, постигают так поэтически глубоко, как не способны постигать люди созревшие или перезревшие… Сознанию и сердцу ребёнка двух-трёх лет доступно понять, что Бог живёт на небе, даёт хлеб и всё хорошее; что нужно молиться Ему утром и вечером, стоя благоговейно пред иконою… Дитя трёх-четырёхлетнее может в уединённой комнате, без свидетелей, без подсказа, останавливаться пред иконою с трогательным умилением и понимать, что вот это – распятый Христос, а по сторонам Матерь и Апостол плачут; а вот воин с копьём, которым иудеи прокололи Христа, а вот гвозди, а вот терновый венец, а там солнце свой лик потаило, а то петух стоит, который ночью, когда мучили Иисуса Христа, кричал; а то бичи, которыми били Христа, и т. д. И что-то поверх этих понятий роится в детской головке…

Ребёнок семилетнего возраста на исповеди, может быть, не очень ясно понимает вопрос духовника: «Каешься ли?» – но отлично понимает, что значит грешить, и что значит грешно, и что Бог за грехи накажет и духовник не похвалит…