Если у тебя в пищу остается один хлеб, но стоит у дверей просящий, то принеси из кладовой и этот один хлеб и, положив на руки, воздень к небу, скажи такое жалобное и вместе благопризнательное слово: «один у меня хлеб, который видишь Ты, Господи, и опасность очевидна; но заповедь Твою предпочитаю себе и из малого даю алчущему брату. Подай и Ты бедствующему рабу.»
Гораздо дороже милостыня духовная. Она состоит в том, что человек, вместо осуждения ближних, жалеет их, прощает им их грехи и недостатки, и просит Бога простить их.
У англичан есть такая пословица: «Charity begins at home». По-русски: «Милосердие начинается дома». Иногда мы ищем добрых дел на стороне, проявляем сердечность и участливость к тем, кого видим в первый раз. И это неплохо. Но лакмусовой бумажкой, по которой можно тотчас определить качественность свершаемого добра, служит наше отношение к домашним. Как трудно, оказывается, постоянно творить добро тем, кто живет с нами бок о бок!
Научись жить дома так, чтобы ни у кого из домашних не возникало ни огорчения, ни обиды на тебя. Вот это добро! Будь для них как мягкий воск, на котором отпечатлеваются все их разумные веления, просьбы и желания. Вот это добро! Будь как солнышко, чтобы каждого согреть, умягчить, ободрить, окрылить. Вот это добро! Почувствовав вкус к свершению маленького добра, мы мало-помалу начнем забывать о своем плохом настроении, о личных нестроениях, станем проще и чище, спокойнее и радостнее. И быть может, тогда Господь укажет нам поприще, подвизаясь на котором, мы сподобимся полноты вселения в нас истинного Солнца правды и любви, Христа.
Подавать ли обманщикам и пьяницам?
Гораздо лучше для достойных простирать руку и недостойным, нежели, из опасения встретиться с недостойными, лишать благодеяния и достойных.
Мы не поставлены быть судиями жизни других; иначе мы никому не подадим милостыни. Когда ты молишься Богу, то не говоришь ли: не помяни грехов моих (Пс. 24, 7)? Так и о нищем, хотя бы он был великий грешник, думай то же и не поминай грехов его… Мы должны быть не просто милосерды, но как Отец наш Небесный (Мф. 5, 48). Он питает и блудников, и прелюбодеев. В настоящем мире необходимо быть и такого рода многим… Оставим эту неуместную, сатанинскую, пагубную разборчивость. Когда кто-нибудь просит пищи, то не исследуй; здесь ты не столько даешь, сколько сам принимаешь.
Нет духовного смысла в том, чтобы узнавать, кто просит помощи. Если и миллионер будет просить, по заповеди Господней, просящему надо дать.
Не подают милостыни потому, что, мол, пропьют и т. д. Если и пропьет, то это меньший грех, чем то озлобление, которое мы в нем возбуждаем нашим отказом, и та черствость и осуждение, которое мы в себе культивируем.
С каким чувством нужно благотворить?
Когда подаешь милостыню, подавай с великодушием, с ласковостью на лице, и снабди в большей мере, нежели сколько просил.
Если даешь что нуждающемуся, то пусть веселость лица твоего предваряет даяние твое, и добрым словом утешь скорбь его. Когда сделаешь это, тогда твоя веселость в его сознании побеждает твое даяние, т. е. она выше удовлетворения потребности тела.
Милостыня состоит не в том, чтобы только давать деньги, но чтобы давать с христианским чувством милосердия.
Только та милостыня истинная, которая подается с радостью.
Если ты подаешь с печальным сердцем, то ты потерял и хлеб, и награду.
Дело благотворения, сделанного без рассудительного и сердечного участия в бедствующем, есть тело без души.