Души

Я выложил нож и кастет. Мог бы попытаться напасть, но поймать пулю будет легче лёгкого, а рисковать просто так не сильно хотелось. Лучше посмотреть, как будут развиваться события дальше и подождать более удачный момент.

– Он звонил какой-то Вике, попросил водителя сюда приехать, – сообщил сектант.

– Вот как? Давай-ка телефон. Медленно. Не то отстрелю твоего мохнатого друга.

А это уже было обидно. Стоило над ней так потеть, чтобы потом шуточки выслушивать.

Я вытащил телефон двумя пальцами и положил на стол.

– Напиши этой Вике, что поездка отменяется. Нам же не нужны непрошеные гости? – обратилась Марина к сектанту.

– Секунду. Тут экран глючит. Поменять бы, – он посмотрел на меня и добавил: – Хотя вам уже поздно об этом думать.

«Ничего не поздно!», – ответил я про себя.

Вика в жизни не поверит, что я такую важную команду смской отправил. Она девочка умная. Ещё и пальцев подтянет на всякий случай. Надо только дожить до этого.

– Готово. Вот. И ответила сразу.

– Что ответила?

– Говорит: «Ок, шеф».

– Это какое-то кодовое послание? – Марина нервничала.

– Нет. Мы всегда так общаемся, – спокойно соврал я.

– А почему она не спросила, всё ли в порядке?

– Мне-то откуда знать? Она новенькая. Многое не понимает.

– Новенькая? Где?

– В полиции. Где ж ещё.

– Что, простите? – переспросил сектант.

– Ты же, вроде, не глухой был.

– Сестра, мне кажется, у нас проблема.

– А что ж ты пьёшь в рабочее время? – возмутилась вдруг Марина.

– Серьёзно? Тебя вдруг заволновал моральный аспект? Это с пистолетом-то в руке? – усмехнулся я.

– А ну, заткнулся.

Мы остались в тишине. Я ждал их решения, а они не могли подобрать слов, чтобы сказать хоть что-то. Убить простого человека – это совсем не то же, что убить полицейского. Как-то я слышал от одного бакалейщика, что капля лимонного сока может придать вкус целой бочке воды. Если в этой бочке не окажется обычной капли воды, изменений даже не заметишь. Но если убрать лимонный сок, вкус поменяется. Можно назвать это профессиональным самомнением, но себя я ценил высоко. А мои коллеги вряд ли станут спорить.

– Так. Ладно. Что будем делать? – Марина прервала затянувшееся молчание.

– Я думаю, ты и сама знаешь, – с пугающей беспечностью произнёс сектант. – Мы должны избавить его от уз бренной плоти. Выбора он нам не оставил.

– Что, прямо здесь? – удивилась Марина.

– Нет-нет. Лучше на складе. Пойду разложу целлофан.

Какие аккуратные. Боятся огурцы кровью забрызгать. Потом есть их будет неприятно.

– Я понимаю, что ты велела заткнуться и все дела, – начал я, когда мы остались с Мариной наедине, – но мне как-никак помирать скоро. Поговорить охота.

– Слишком ты разговорчивый. Лучше молчи.

Она была слаба. Чтобы оставаться колючими, смелыми, таким людям нужна опора, иначе они теряются. Не знают, что делать, и в лучшем случае не делают ничего. А в худшем – совершают ошибки на пустом месте. Хоть с риском, но это приоткрывало форточку на свободу. Если правильно подобрать слова, можно и заболтать.

– А умирать, кстати, больно, – вновь заговорил я.

– Откуда тебе знать? Ваш брат только убивать умеет.

– Наш брат много чего умеет. Например, с привидениями разговаривать.

– Ты же говорил, что их не существует.

– Говорил. Врал. Прости за это. Но ведь и ты много чего говорила.

– И что они рассказывают? – заинтересовалась Марина.

– В тот момент, когда душа отделяется от тела, она испытывает жуткую боль. Настолько сильную, что потом несколько недель не помнит, как и когда умерла. Тебе когда-нибудь отрезали хоть что-то? Без анестезии. На живую.

– Нет.

– Нет… Но ты ведь можешь взять нож, встать у разделочной доски и попробовать отрезать мизинец. Даже не полностью. Фалангу. Просто представь, как ты будешь перебирать в руке нож, заносить его и в последний момент отводить в сторону. Ты будешь только предчувствовать боль, но она уже станет невыносима. Представила?

– Да, – на лбу Марины выступили капельки пота, рука задрожала. Она действительно представила, хотя могла пропустить мой рассказ мимо ушей. – Только я не понимаю. Зачем мне отрезать себе пальцы?

– Ты ведь убить меня хочешь. Просто так. Потому что не вовремя пришёл и не то сказал. Ну, тогда хорошо бы понять, что я испытаю.

– Врёшь! Ты всё придумал. Просто заговариваешь зубы. Андрей, скоро там?!

– Ещё пять минут, – отозвался сектант из глубины кафе.

Последние пять минут жизни, а использовать их с толком не получается. Что ещё я мог сказать? В фильмах так просто уговаривают на что угодно. Нужные слова приходят, как по мановению волшебной палочки. Убийцы не попадают, долго болтают и в целом – откровенные мерзавцы. Хотелось бы, чтобы всё это оказалось простым кино. Ну, или книгой. Каким-нибудь дешёвым детективом в мягкой обложке, где герой бессмертен, пули оладушками отскакивают от его лба, а если он выпадет из самолёта, то отделается лишь царапиной на щеке.

Но это не книга. Наверное. Я так думал.

– Веди его! – раздался совсем не долгожданный голос сектанта.

– Слышал? Ну так иди! – крикнула Марина.