Души

— О, они такие внимательные. Мы возместим им стоимость шин, но ты всё равно должна будешь рассказать о том, что произошло в школе.

— Хорошо.

Едва войдя в дом, я написала Блейну сообщение: «Спасибо, что забиваешь болт на мои просьбы».

Несколько секунд спустя телефон пиликнул, и я получила улыбающийся смайлик с подписью: «Обращайся».

Он не уловил сарказма?

«Идиот», — написала я.

— Что хочешь посмотреть? — спросила мама.

Я подняла глаза и растерянно посмотрела на неё.

— Оторвись ты уже от своего телефона, давай что-нибудь посмотрим по телику. На твой вкус. — Она пошла на кухню. — Пусть даже это будет что-нибудь из глупых подростковых фильмов, которые тебе так нравятся.

Я убрала мобильный в задний карман.

— Ты же не думаешь, что я, правда, такое смотрю?

Минимум десяток таких сейчас в моём списке на Нетфликсе.

— Могла бы хоть притвориться, что вообще о таких не слышала, — подразнила меня мама, доставая тарелки. Мама никогда не ест из китайских картонных коробочек или пластиковых контейнеров, в которых обычно дают еду на вынос. Но она достала пластиковые ложки и вилки и убрала их в кухонный ящик.

— Я посмотрю в программе передач, что там сегодня показывают по Лайфтайму. Что может быть лучше хорошего женского фильма и китайской еды вечером понедельника?

Мама проигнорировала шпильку и улыбнулась. Мы редко устраивали такие девчачьи вечера или ели перед теликом. Пока я листала программу, мама налила нам апельсиновый сок и принесла ужин на подносе.

Я выбрала фильм о женщине, которая потеряла ребёнка в авиакатастрофе, но продолжала верить, что её сын жив. Вначале я закатила глаза. Что бы мама ни говорила о глупых подростковых фильмах, где богатый парень влюбляется в бедную и неунывающую девушку, но большинство фильмов на Лайфтайме крутят одну и ту же шарманку про женщин, что-то потерявших, но нашедших в себе силы жить дальше. И те, и те как под копирку.

Я даже периодически поглядывала на телефон, чтобы не пропустить сообщения от Блейна. Но затем фильм внезапно стал интереснее, когда все вокруг героини начали отрицать, что её сын вообще существовал. На середине фильма я уже была так вовлечена, что никакие сообщения или звонки меня уже не интересовали. Воспоминания были подтёрты то тут, то там; люди улетали в небо. Это всё казалось вполне реалистичным, если знать о Норнах и их вмешательстве в человеческие судьбы. К концу фильма я оказалась на самом краешке дивана.

— Вау, — выдохнула я. Мама усмехнулась.

— Это один из моих самых любимых фильмов. Ничто в мире не сравнится с материнской любовью и интуицией, когда речь заходит о её ребёнке.

Прямо как когда Норны стёрли память Торина, но он всё равно влюбился в Рейн. Научно-фантастические фильмы типа этого наводят меня на мысль, как на самом деле близки люди к выяснению правды о том, что происходит у них прямо под носом.

Я встала и собрала опустевшие тарелки.

— Тебе налить ещё сока?

— Нет, солнце, спасибо. Я лучше выпью водички и посмотрю новости, пока твой папа не вернётся. — Она повернула головой, глядя, как я ухожу на кухню. У нас в доме открытая планировка, начиная с ниши, где папа пишет свои книги, продолжая гостиной и заканчивая кухней. — Ты наверх?

— Ага. Сделаю домашку и лягу.

— Я позову, когда Эхо и папа приедут.

Я увижу их сразу, как только они приедут. Поэтому я ждала. Закончила домашку, почитала книжку, приняла душ и переоделась в пижаму. И тут до меня дошло. Что же я делаю? Я становлюсь одной из тех бесящих девчонок, которые выпадают из жизни на время, пока её парень тусуется с друзьями.

Я написала Рейн, но портал не открылся, ответного сообщения не пришло, поэтому я легла спать.

***

Проснулась недовольная. Эхо приехал и уехал. Я, видимо, в тот момент уже спала, и его не было в доме, когда я просыпалась и спускалась вниз. Как быстро иссякли его попытки вымолить у меня прощение.

Поездка до школы прошла без происшествий. Я припарковалась ровно в тот момент, как Соня и Кикер вышли из пикапа старшего брата Кикер. Когда вылезла из машины, они разговаривали с Наей. Ная всё время поглядывала в мою сторону. Они втроём подошли ко мне.

— Всем привет. — Они переглянулись, словно хотели что-то сказать. Прошу, только не говорите, что Ная тоже хочет причёску на выпускной. — Что?

— Тебе нужно поговорить с Дрю, — сказала Ная.

Дрю — последний, о ком мне хочется разговаривать. Он всё ещё первый в моём списке подозреваемых, кто мог проколоть колёса.

— Зачем? Он меня ненавидит.

— Он обижен. И судя по тому, что происходит, ненависть — это последнее, что он испытывает, — пояснила Ная.

Чёрт бы побрал эту Малиину, переспавшую с ним.

— И что я ему скажу? Да, между нами что-то было, но я влюбилась в другого. Что тут непонятного?

— Ты встречаешься с парнем из колледжа, которого никогда не бывает рядом, — встряла Кикер.

Я взглянула на неё.