Души чистилища

Несчастная Тереса явилась в приемную ни жива ни мертва. Она должна была держаться обеими руками за решетку, чтобы не упасть. Дон Хуан, спокойный и бесстрастный, наслаждался смятением, в которое ее поверг. Сначала, чтобы отвести глаза привратнице, он непринужденно заговорил о друзьях Тересы, оставленных ею в Саламанке и поручивших ему передать ей привет. Затем, воспользовавшись моментом, когда привратница отошла в сторону, он быстрым шепотом сказал Тересе:

— Я готов пойти на все, чтобы тебя извлечь отсюда. Если понадобится поджечь монастырь, я это сделаю. Не хочу ничего слушать. Ты принадлежишь мне. Через несколько дней ты будешь моей или я погибну, но многие погибнут вместе со мной.

Привратница опять подошла. Донья Тереса задыхалась, она не могла произнести ни слова. Тем временем дон Хуан заговорил равнодушным голосом о варенье, о вышивках монахинь, обещая привратнице прислать из Рима освященные папой четки и пожертвовать монастырю парчовое платье, чтобы наряжать в него святую покровительницу их общины в день ее праздника. После получасовой беседы в таком духе он почтительно и степенно простился с Тересой, оставив ее в волнении и отчаянии, не поддающихся описанию. Она поспешила запереться в своей келье, и там ее рука, более послушная, чем язык, написала длинное письмо, полное упреков, молений и жалоб. Но она не могла удержаться, чтобы не высказать дону Хуану свою любовь, оправдывая этот грех свой тем, что она вполне искупит его, отказываясь уступить мольбам своего возлюбленного. Садовник, ведавший этой преступной перепиской, вскоре принес ответ. Дон Хуан по-прежнему грозил прибегнуть к крайним средствам. В его распоряжении была сотня головорезов. Святотатство не пугало его. Он был бы счастлив умереть, лишь бы ему удалось еще раз сжать в объятиях свою возлюбленную. Что могло поделать это слабое дитя, привыкшее уступать обожаемому человеку? Тереса проводила ночи в слезах, а днем не могла молиться, так как образ дона Хуана всюду ее преследовал. Даже тогда, когда она вместе со своими подругами выполняла благочестивые обязанности, ее тело машинально совершало молитвенные движения, меж тем как душа была всецело поглощена гибельной страстью.

Через несколько дней она не могла более сопротивляться. Она сообщила дону Хуану, что готова на все. Она понимала, что так или иначе погибла, и потому решила, что если уж суждено умереть, то лучше испытать перед этим минуту счастья. Дон Хуан, вне себя от радости, приготовил все для похищения. Он выбрал безлунную ночь. Садовник принес Тересе шелковую лестницу, чтобы она могла перелезть через монастырскую стену. Сверток с мирским платьем был спрятан в условленном месте сада — показаться на улице в монашеском одеянии было невозможно. Дон Хуан должен был ждать ее за стеной. Поблизости будет стоять наготове закрытый портшез, запряженный быстрыми мулами, которые умчат ее в загородный дом дона Хуана. Там в полной безопасности она будет жить спокойно и счастливо со своим возлюбленным. Таков был план, придуманный самим доном Хуаном. Он заказал подходящее для нее платье, испробовал лестницу, подробно объяснил, как ею пользоваться, — словом, не забыл ни одной мелочи, необходимой для успеха предприятия. Садовник был человек надежный, и дело это сулило ему слишком большую выгоду, чтобы можно было усомниться в его преданности. Кроме того, были приняты меры, чтобы убить его на следующий день после похищения. Словом, казалось, план был так хорошо задуман, что ничто уже не могло его расстроить.