Души (ЛП)

Я пересекла комнату, вернулась через портал к себе и забралась под одеяло. Заснула раньше, чем поняла, что оставила пижаму у него дома.

***

Я едва успела поспать, когда мама разбудила меня стуком в дверь. Я схватила ближайшую тряпку, чтобы прикрыть наготу, и эта тряпка оказалось дорогущей простынёй Эхо. Я скатала её комком и спрятала под подушками, а сама завернулась в плед.

— Доброе утро, соня, — сказала мама, когда я открыла дверь и выглянула в узкий проём.

— Который час?

— Почти десять, — она толкнула дверь, и у меня не было выбора, кроме как впустить её. — Я только заберу вещи на стирку. Ты разве не работаешь сегодня утром в "Лунной Террасе"?

— Днём, — пробормотала я, следуя за ней. — С утра у меня занятия с Рейн.

— Занятия?

Я сказала это вслух? Аргх, я совершенно не умею врать. Бесит.

— Она помогает мне с математикой. Ты же знаешь, как хорошо у неё с математикой, а у меня всё хреново.

— Следи за языком, Кора, — рассердилась мама. — У вас с Рейн просто разные склонности. В чём-то лучше она, в чём-то ты. Вот и всё.

Она вытряхнула корзину с грязными вещами из ванной, затем заглянула дверь и сняла использованные полотенца с крючков.

Я поправила подушки так, чтобы она не заметила серую простынь.

— В математике она настоящий гений, — я переборщила. Как я уже сказала, врать — не моё.

Мама отмахнулась от моих слов, прижала корзину к бедру и посмотрела на меня.

— А ты здорово пишешь. Я заглядывала в твой блог и заметила, что у тебя немало подписчиков. Больше полумиллиона. Мне очень понравились твои посты.

Я скривилась.

— Правда?

— Конечно. Очень глубокие, заставляют задуматься.

— Ох, спасибо.

Это самое приятное, что она когда-либо говорила о моём увлечении. Сначала она просто ненавидела мой блог, потому что он был посвящён парням и тому, насколько они горячи. До чего же я была поверхностной. Теперь же я помогаю скорбящим семьям.

— Ты же знаешь правило, что родители не должны проверять соцсети своих детей, — подразнила я.

Мама рассмеялась.

— Ты даже не представляешь, как часто я хочу признаться твоим подписчикам, что я твоя мать. Я так горжусь тобой.

— Нет, — я подскочила на кровати. — Даже не шути так. Я не про то, что ты мной гордишься, а про то, что ты хочешь рассказать моим подписчикам, что моя мама смотрит мои видео и комментирует их. Ты всё испортишь.

Её брови взлетели.

— Почему?

— Просто поверь мне.

Она вздохнула.

— Но я же могу рассказывать об этом своим подругам?

— Если только они не станут упоминать, что знают меня лично.

Мама нахмурилась.

— Не понимаю. Я думала, ты хочешь делиться своими мыслями с людьми.

— Да, но как только мои подписчики-подростки узнают, что некоторые комменты оставляешь ты и твои подруги, они отпишутся от меня.

Недоумение на её лице говорило о том, что она всё ещё не понимает. Слишком большая разница поколений. В её время были кассеты, "горбатые" телевизоры и кнопочные мобильники.

— Мам, подростки не любят зависать на тех же страницах, что и их родители. Ничего личного. Им хочется выражать своё мнение без цензуры, не боясь родительского неодобрения. Поэтому, пожалуйста, не упоминай нигде, что я твоя дочь.

Она перестала хмуриться.

— Это объясняет ужасную лексику в некоторых комментариях. Очень неприятно читать, — она перехватила корзину поудобнее и направилась к двери. — Кстати, ты не хочешь принести пирог своим друзьям в доме престарелых?

— Конечно, хочу. Миссис Джей и остальные никогда не простят меня, если я не принесу твой пирог.

Лорен, дочка миссис Джей, сдала её в дом престарелых и ни разу после этого не приходило. Это при том, что она жила в часе пути от Портленда. Я бы никогда так не поступила с моими родителями, какими бы бесящими они ни стали с возрастом. Перед тем, как мама закрыла дверь, я вспомнила разговор с Эхо.

— Мам?

Она снова заглянула ко мне, подняв брови.

— Сколько тебе было лет, когда ты вышла замуж? — её брови поднялись намного, намного выше. Можно подумать, я сказала ей, что встретила инопланетянина.

Она вернулась в комнату.

— Тридцать два. А что?

— Ничего. Просто интересно.

У меня звякнул мобильник, но я не обратила внимания. Наверное, Лавания написала сообщение по поводу занятий. Для женщины, родившейся за тысячу лет до промышленной революции, она довольно хорошо освоила телефон.

Мама закрыла дверь, выглядя встревоженной.

— Милая, ты же не беременна, да?

— Что ты, мам! Не-е-ет, конечно, нет, — мы с Эхо предохранялись. — Я собираюсь в колледж, дети совсем не вписываются в мои ближайшие планы.

Облегчение на мамином лице выглядело комично.

— Хорошо. Я знаю, что тебе уже есть восемнадцать, но...

Телефон снова пиликнул. Лавания, спасай! Я схватила мобильник и проверила экран уведомлений. Это была не она.

— Мне нужно срочно ответить, мам. Это Рейн.

И да, мне уже было восемнадцать, я официально взрослая, а значит, она не может помешать мне выйти замуж за Эхо, но я хотела, чтобы родители меня поддержали. Я и так слишком много от них скрываю. Слишком. Мне нужно их благословение в этом вопросе.