Души проклятых миров. Том 1. Беглянка

– Не знаю, как ты ещё окончательно не свихнулась на таких дозах и не стала овощем. Я даже не знаю, что ты можешь, и в экстрасенсов я совсем не верю. Но если ты каким-то невообразимым образом дашь мне координаты убийцы, я тебе достану десять пачек таких!

– Пятнадцать.

– Да ты свихнулась! Я и так предложила тебе слишком много.

– Пятнадцать, и после видений ты сразу дашь мне препарат, иначе за себя я не отвечаю.

Агнес осеклась, а потом хитро улыбнулась.

– Хорошо.

– Если ты придешь без препаратов, я тут же уйду. Завтра в 12 я приду к лесной хижине.

– Но препарат ты получишь, только если твои видения будут действительно стоящими.

– В ином случае я заберу половину.

– Что?!

– На других условиях сделка не пойдёт.

Агнес стиснула зубы и сжала кулаки, но согласилась. Спускаясь с крыльца, Агнес не переставала бурчать:

– От неё мурашки по коже! И похожа больше на наркоманку. Ты видела, сколько она пьёт таблеток? С ума сойти.

– Ты действительно сможешь принести ей этот препарат?

– Да. У отца удачно завтра приходит доставка. Я от его имени сегодня закажу ещё. Откладывала себе на шубу. Но если что, деньги не пропадут. Перепродам их отцу, а отговорку какую-нибудь придумаю.

***

Та, которую в этот вечер назвали и ведьмой, и гадалкой, и экстрасенсом, и наркоманкой, продолжала сидеть на своём старом диване. Вначале эти две гостьи очень напрягли её. Она всю жизнь скрывала свои способности и вообще старалась избегать общества. Впервые её дар, или же проклятие, ярко проявился, когда она была подростком. Вместо лица своего отца девчушка увидела страшную свиную рожу. Испугавшись до побелевших волос, она тогда ещё не знала, что это лишь начало бесконечного кошмара в её жизни. Со временем девушка поняла, что эти образы начинают распространяться и на других людей. У каждого было свое лицо и свой порок. Последние она чувствовала, видела. Вовремя начала скрывать от остальных свое странное поведение, но привыкнуть к такому было невозможно. Отец вскоре умер. Она уже не помнила, как. Галлюцинации порой часто путались с реальностью. Она так устала… Пять лет назад во время приступа ей дали эти препараты, когда она лежала в психиатрической лечебнице. С тех пор эти таблетки стали для неё персональным наркотиком. С ними пропадали видения и, кажется, она могла жить обычной жизнью. Первоначально их эффект длился до двух дней без пререканий, а то и больше. Но потом разум стал вырабатывать иммунитет, и таблетки приходилось принимать больше и чаще. Жизнь давно уже потеряла смысл и краски. Девушка не знала ни кто она, ни что она может… Звали её Сельма.

На следующий день она наняла такси и приехала к хижине, где её уже ждала группа молодых людей. Деревянный дом на поляне казался добротным и днём отнюдь не внушал страха. Сельма окинула его взглядом. Конечно, она знала этот дом. Все знали лесную хижину. Раньше здесь обитал лесник, но сейчас эта должность пустовала.

Сельма, словно боясь солнца, пряталась под чёрным капюшоном толстовки. Она ссутулилась почти вдвое, хотя, когда Агнес и Берри были в её доме, Сельма явно не отличалась подобным физическим недостатком. Медленной походкой она дошла до компании. Таксист уехал, и они смогли спокойно открыть опечатанную дверь. Внутри стоял огромный дубовый стол и стулья, какие-то стеллажи, наверху под крышей располагалась спальня. Ноздри ласкал приятный запах дерева и какой-то домашней засаленности. Сельма прошлась по комнате и скинула свою сумку на столешницу. Голову она не поднимала, скрывая лицо, голос погрубел:

– Таблетки.

Агнес вывалила из рюкзака картонные пачки:

– Но получишь их только после.

– Да пожалуйста.

Сельма усмехнулась и села за стол, спрятав руки в карманах. Так прошло почти две минуты, пока Агнес снова не наехала:

– Ты так и будешь сидеть? Что ещё?

– Мы ждём.

– Чего? Погоды у моря?

– Когда спадёт действие предыдущих таблеток.

– И когда это будет?!

– Час-два… Готовься провести здесь весь день.

– Очень надеюсь, что ты не дуришь нас. – Агнес села за стол и демонстративно прижала к своей груди рюкзак с препаратами. Сельма лишь усмехнулась в ответ.

Через час каждый занимался чем-то своим. Кто-то ковырял пол, кто-то залипал в телефоне, кто-то рассматривал местную утварь.

– Это невозможно… – тихо послышалось от кого-то из парней. Но все продолжали ждать, хотя надежду потеряла даже Агнес. Слезы наворачивались на её глаза от мыслей, что вот здесь, на полу, лежала растерзанная Шарли… Все же остальные изначально скептично отнеслись к затее с экстрасенсом, и только Берри сидела недалеко от Сельмы и смотрела на неё с неким участием и трепетом.

Спустя ещё время Сельма вдруг услышала скрип. Она вздрогнула и подняла голову, но, кажется, никто кроме неё этот скрип не услышал. Входная дверь отворилась и вошла девушка. Она повернулась назад, кому-то помахала рукой и, улыбаясь, закрыла за собой. Поежилась от страха, осмотрелась и ещё больше сжалась. Она не видела присутствующих. Это был фантомный призрак, повторяющий свою смерть. И его видела только Сельма.