Души теней

Дамон задыхался. Он бросился к другой стене — и убил бы любого, кто встал бы у него на пути. Если Дамон рассчитывал, что охранники погонятся за ним, а в это время его друзья вытащат Стефана, то он ошибался. Несколько охранников кривлялись перед ним, как мартышки. Остальные так и стояли за спиной у Сейджа.

Елена прокручивала в мозгу все возможные варианты. Наконец она повернулась к Сейджу:

— Возьми все деньги, которые у нас есть, и еще вот это, — она показала на свое ожерелье из двух десятков желтых бриллиантов. — Если понадобится еще, скажи мне. Дайте мне полчаса наедине с ним! — Сейдж покачал головой. — Двадцать минут! Задержи их хотя бы на двадцать минут!

Сейдж посмотрел ей в глаза и кивнул.

— Хорошо.

Елена умоляюще посмотрела на доктора Меггара.

Было ли у него что-нибудь — есть ли вообще что-нибудь, что может помочь?

Брови доктора Меггара опустились, потом взлетели, Это был взгляд отчаяния. Но потом он нахмурился и прошептал:

— Есть одно лекарство, которое, как говорят, помогает в тяжелых случаях. Могу попробовать.

Елена с трудом удержалась, чтобы не припасть к его ногам.

— Пожалуйста! Пожалуйста, сделайте это! Пожалуйста!

— Оно поможет только на пару дней…

— Это неважно! Мы вытащим его к тому времени!

— Хорошо.

Сейдж увел всю толпу охранников подальше, приговаривая:

— Я торгую драгоценными камнями, и у меня есть кое-что, на что вы просто обязаны взглянуть.

Доктор Меггар открыл сумку и достал из нее шприц.

— Деревянная игла, — улыбнулся он, наполняя шприц чистой красной жидкостью из флакона. Елена взяла другой шприц и с нетерпением смотрела, как доктор Меггар уговаривает Стефана протянуть руку к решетке. Наконец, Стефан сделал это — и тут же рванулся с криком боли, когда жгучая жидкость потекла по вене.

Елена в отчаянии посмотрела на доктора:

— Сколько вы ввели?

— Около половины. Все хорошо. Я взял двойную дозу и действовал очень быстро. Я знаю, такое быстрое введение может навредить ему, но я сделал то, что хотел.

— Хорошо, — восторженно сказала Елена, — теперь я хочу, чтобы вы наполнили шприц моей кровью.

— Кровью? — в ужасе переспросил доктор Меггар.

— Да! Шприц достаточно длинный, чтобы пройти сквозь решетку. Кровь будет капать с другой стороны. Он станет ее пить, когда она закапает. Это может снасти его! — Елена произносила каждое слово медленно, будто говорила с ребенком. Ей очень хотелось, чтобы ее услышали.

— Елена, — простонал доктор Меггар и вытащил из-под плаща бутылку черномагического вина. — Мне очень жаль. Но у меня не получится взять у тебя кровь. Я… почти слеп.

— Но очки?

— Они мне не помогут. Я тяжело болей. Многим врачам достаточно сложно попасть в вену, но для меня это вообще невозможно. Прости, дитя мое. Прошло двадцать лет с тех пор, как я был успешным врачом.

— Тогда я найду Дамона и попрошу его вскрыть мне аорту. Наплевать, что это меня убьет.

— Мне не все равно. — Елена и доктор повернули головы на донесшийся из клетки голос.

— Стефан! Стефан! Стефан! — Не думая о том, что проволока может сделать с ее телом, Елена наклонилась, пытаясь дотянуться до его рук.

— Нет, — Стефан говорил так тихо, как будто открывал страшную тайну. — Положи пальцы здесь и здесь — поверх моих. Эта ограда из особого материала, который блокирует мою Силу, но он не может повредить мою кожу.

Елена послушалась его. Она прикоснулась к Стефану. По-настоящему прикоснулась. Спустя столько времени. Ни один из них ничего не говорил.

Елена слышала, как доктор Меггар встал и тихо отошел. К Сейджу, подумала она. Но она думала только о Стефане. Они просто смотрели друг на друга — на ресницах у обоих дрожали слезы. Они чувствовали себя очень юными.

И очень близкими к смерти.

— Ты говорила, что я всегда заставляю тебя произносить это первой, поэтому ты будешь удивлена. Я люблю тебя, Елена.

Слезы закапали из глаз Елены.

— Сегодня утром я как раз думала, скольких людей я люблю. Но это только потому, что есть один, которого я люблю больше всех. Единственный, навеки. Я люблю тебя, Стефан! Я люблю тебя!

Елена отступила на мгновение и вытерла глаза, как это делают умные девочки, чтобы не испортить макияж: положив пальцы на нижние веки и наклонившись назад, чтобы слезы и тени мелкими каплями рассеялись в воздухе.

Наконец-то она смогла думать.

— Стефан, — прошептала она, — мне так жаль. Я потратила все утро, чтобы одеться — ну ладно, раздеться, чтобы показать, что ждет тебя, когда мы вытащим тебя отсюда. Но сейчас… я чувствую…

В газах Стефана тоже не было слез.

— Покажи, — с интересом прошептал он.