Душитель из Пентекост-элли

Швейцар наконец сообразил, что благоразумнее удовлетворить просьбу посетителя, иначе ситуация может выйти из-под контроля. Он приказал лакею провести Питта в одну из небольших угловых гостиных, видимо приспособленных для таких встреч. Ведь нельзя было оставить человека из полиции в общем холле, где он мог заговорить с любым членом клуба, и кто знает, как все обернется! Лакей отвел Томаса в гостиную и тут же поспешил известить мистера Хеллиуэлла о приходе гостя.

Норберту Хеллиуэллу было около тридцати или чуть больше. Неброской внешности, он ничем не отличался от любого молодого человека из состоятельной и благополучной английской семьи.

– Доброе утро, сэр, – промолвил он, закрывая за собой дверь гостиной. – Преббл сказал мне о какой-то неприятности, относительно которой я якобы могу вам помочь. Садитесь, прошу вас. – Он указал рукой на кресла и сам опустился в одно из них. – О чем идет речь?

Питт редко встречал человека более спокойного и не чувствующего за собой никакой вины.

– Я могу уделить вам не более десяти минут, – благожелательно добавил Хеллиуэлл. – У меня назначена встреча с женой и тещей. Они делают покупки. Леди находят в этом особое удовольствие, как вы знаете. – Он пожал плечами. – Хотя, возможно, и не знаете. И они ужасно не любят, если их заставляют ждать на улице. Считают это верхом неприличия и думают бог знает что. Вам, наверное, это хорошо известно. Существуют два сорта женщин, не так ли? – Молодой человек улыбнулся. – Одни из них умеют ждать на улице… Помните тот ужасный случай с респектабельной дамой, которую арестовали после покупок в магазине? – В голосе его было насмешливое презрение, поскольку тот известный всему Лондону случай свидетельствовал не в пользу полиции.

– Что ж, тогда перейдем к делу, – заявил Томас, поймав себя на том, что чересчур поспешно составил свое мнение об этом джентльмене. Напускное дружелюбие должно было насторожить его. – Вы когда-то были членом «Клуба Адского Пламени», созданного молодыми джентльменами, не так ли?

Норберт вздрогнул от неожиданности, но не испугался и светская вежливость его не покинула.

– О, это было так давно! – воскликнул он. – Почему вас это интересует? Кто-то снова вздумал возродить эту глупую затею? Боюсь, это не оригинально, а скорее, банально, если подумать. Напоминает забавы денди времен Регентства[1], вам не кажется? – Хеллиуэлл откинулся поудобней на спинку кресла и скрестил вытянутые ноги. – Теперь в моде кружки эстетов, но для этого необходима энергия эмоций. Лично меня искусство не увлекает и мало волнует. Мне по душе практические дела, – закончил он с легким смешком.

В этом смешке Питту, однако, почудились нотки раздражения. Или ему показалось?

– Вы носили значки клуба вот такой формы и величины? – Суперинтендант соединил указательный палец с большим. – Золото, покрытое эмалью, а на оборотной стороне выгравировано имя члена клуба?

– Уже не помню, – ответил его собеседник, спокойно глядя Питту в глаза. Он по-прежнему не выказывал никакого волнения, его лицо даже не порозовело более обычного. – Возможно, у нас были такие значки, но какое отношение это имеет к сегодняшнему дню? Это было много лет назад. После этого мы даже не встречались. – Он втянул в себя воздух и после этого все-таки слегка побледнел. – Не знаю… это было до моей женитьбы, лет шесть тому назад. – Хеллиуэлл снова улыбнулся, показав отличные зубы. – Шалости холостяков, сами знаете, как это бывает.

– Представляю, – согласился Томас. – У вас сохранился ваш значок?

– Понятия не имею. – На этот раз Норберт, кажется, помимо недоумения, испытал и небольшой испуг. – Не уверен. Почему вы спрашиваете? Лучше объясните мне, что все это значит? Пока вы не сказали ничего, что хотя бы отдаленно свидетельствовало о срочности и важности вашего дела ко мне, однако швейцару сказали, что оно даже неприятное. Говорите, или я буду вынужден уйти. – Он вынул тяжелые золотые часы на массивной золотой цепочке и демонстративно уставился на циферблат. – В вашем распоряжении три минуты.

– Вчера вечером была убита женщина, а под ее телом найдена эмблема вашего клуба, – сказал Питт, не сводя глаз с его лица.

Хеллиуэлл лишь глотнул ртом воздух, но внешне остался спокойным. Однако заговорил он не сразу:

– Искренне сожалею. Но даже если это мой значок, то уверяю вас, я не имею никакого отношения к убийству. Вчера вечером я ужинал со своим тестем, а после ужина сразу же отправился домой в собственном экипаже. Моя жена может подтвердить это, да и слуги тоже. Кто она? – Голос его стал увереннее, и на щеках вновь появился румянец. – Это был мой значок? Тогда все, что мне остается, это вспомнить, где я его потерял или кто мог его у меня украсть. Хотя это едва ли поможет. Это могло произойти много лет назад.

– Нет, сэр, это был не ваш значок, – сказал полицейский. – Но…

Хеллиуэлл вскочил, и лицо его побагровело от гнева:

– Тогда, черт побери, зачем вы мне морочите голову?! Это возмутительно, сэр! Кто… – Он внезапно умолк, махнув рукой.

– Я вас слушаю. – Питт тоже встал. – Я провожу вас. Вы что-то хотели мне сказать?