Душитель со 120 страницы

– Молчать! Я же сказала: хватит ругаться! Если вы немедленно не прекратите, прошу уезжать вместе – в Софию, в любую гостиницу.

На этот раз мы мгновенно притихли и послушно уселись за стол. Я первым вполне дружески улыбнулся Соне и даже произнес тост:

– Выпьем за здоровье!

Девушки молча чокнулись и выдули напиток, после чего все вдруг кардинально переменилось: и Соня, и Пенка моментально забыли о недавней ссоре и наперебой принялись безудержно зевать. Признаться, я и сам, несмотря на то что солнце еще не спряталось за вершинами деревьев и вокруг было светло, вдруг сладко зевнул. Мне захотелось поскорее доползти до постели и рухнуть головой в подушку.

– Послушайте, и чего это мы все так раззевались? – попытался высказать я мелькнувшее где-то на периферии моего сознания подозрение. – Никак и ракию кто-то зарядил снотворным? Надо это побыстрее выяснить…

Я еще монотонно договаривал фразу, а девушки уже вяло поднялись и, все так же отчаянно зевая, побрели на выход. Я подумал, что если не потороплюсь, то засну прямо за кухонным столом, а потому поспешил, обогнав девушек, подняться скачками по лестнице на второй этаж.

«С этой ракией разберемся завтра, – успел подумать я, небрежно сбрасывая с кровати покрывало. – А пока…»

После этого поток моих мыслей оборвался.

Глава 23 Задушен заек-2

Не знаю, как вы относитесь к собственным снам, что касается меня, то последнее время моя точка зрения на их счет резко изменилась. Всю жизнь я почитал сны лишь своего рода отрыжкой дня: то, о чем «болит» голова, как правило, и становится главной монотемой сновидений.

К примеру, когда я работал над сайтом «Садов», мне бесконечной чередой снились коробки от духов и тюбики крема – я перманентно должен был сдавать сложнейший экзамен на знание всех наименований продукции родной фирмы, омолаживающего эффекта того или иного снадобья, но вся эта информация нещадно путалась в моей бедной голове. И вот я сидел, по-турецки скрестив ноги, обеими руками сжимая свою несчастную голову, а сверху на меня сыпалось неисчислимое количество самых разнообразных пестрых коробочек, тюбиков и губных помад.

И все-таки в череде ежедневных, порою совершенно бессмысленных сновидений время от времени мы не просто смотрим сны, как смотрят глупые мультики, но реально ступаем в иное измерение, собственной кожей ощущая его воздух, атмосферу и живую ауру окружающих нас людей.

Пару раз сны предсказывали события, которые со мной происходили чуть позже, а однажды именно сны стали разгадкой целого преступления. Так что, повторюсь, к определенному роду снов у меня особое внимание.

На этот раз мне снился бал. Самый настоящий бал, какие бывали в век Пушкина. Звучала музыка, и дамы в роскошных платьях, с тугими локонами у висков смеялись русалочьим смехом; мужчины галантно обнимали их за талию, кружили в бесконечном танце, а старушки в капотах вглядывались в мир через лорнеты.

Я безостановочно ходил по этому огромному залу в поисках Сони, сам не зная почему, ощущая смутную тревогу. Я знал, что время на исходе и что я должен торопиться, потому как «промедление смерти подобно».

От дивной музыки щемило сердце – словно музыкальные аккорды с ноткой грусти рассказывали некую историю любви и смерти, измены и мук одиночества. Я бродил среди лукаво улыбающихся дам и джентльменов, вглядывался в лица, наблюдал за танцующими парами и ощущал странную, необъяснимую фальшь всего происходящего. Самое же ужасное и неприятное – это то, что я никак не мог понять, что тут не так.

И вот когда я был уже готов попросту спрашивать у всех встречных, где моя Соня, произошло нечто шокирующее: у одного молодца с роскошными бакенбардами вдруг отвалилась половина лица.

Представьте себе, что лицо самого обыкновенного человека вдруг оказывается безупречно раскрашенной глиняной маской, которая дает трещину и рассыпается, открыв на месте лица лишь цилиндр заготовки. Какая-то минута – и лица начали трескаться и рассыпаться у каждого второго из тех, кто был в зале.

Началась ужасная паника: среди танцующих, только что живых фигур, рассыпающихся в мелкую глиняную крошку, туда-сюда, как угорелые, с криком носились насмерть перепуганные люди.

Бегал и я в поисках Сони. Я нашел ее в самом конце сна: она спряталась в темном углу, в ужасе закрыв лицо руками. Я присел рядом; дрожащими руками коснувшись Сониных рук, я негромко попросил ее открыть лицо.

Боже мой, как я боялся, что вместо лица передо мной откроется лишь маска, которая мгновенно рассыплется от одного взгляда! К счастью, мои опасения оказались напрасными: на меня смотрело Сонино почти детское заплаканное лицо с огромными от страха глазами.

– Задушен, понимаешь? Он задушен!

Она рыдала и, вздрагивая, бесконечно повторяла эти слова. Тут я и проснулся.

Можете представить, как бешено колотилось мое сердце после такого сновидения. Несколько минут я приходил в себя и вдруг услышал странный скрип и тут же – чей-то приглушенный голос-стон:

– Задушен, снова задушен, понимаешь!