Душман

Ты, маманя, прости, что я пулей пробит,
И, наверно, осталось немного мне жить.
Ведь вам только вчера написал письмецо
И не мог ожидать, что иду в последний я бой.

Знаю, что смерть близка, и не страшно ничуть.
И тайком притаясь, душман обойдёт,
И гранату прижав, я смотрю в облака,
И, как будто всё знав, солнце спешит на закат.

Перестали свистеть пули жгучие вдруг,
И, улыбаясь, враги окружили вокруг.
Ах, как тяжко в душе, что я жизнь зря отдам
Но живым никогда не возьмёт душман.

Может быть, и мне героя дадут
Посреди этих скал за исполненный долг,
Но умирать нелегко, хоть судьбою дано,
Зная, на земле родной жизнь цветёт вовсю.

Порядка шести духов, навалившихся на Хромова, отбросило к скале. Волна взрыва их сразу уложила в горизонтальное положение без признаков жизни.

Под натиском подоспевших взводов духи отступили в горы.

За валуном, где отстреливался раненый командир, обнаружили разорванное по частям его тело и кольцо ручной гранаты, прижатое в кулаке. Больше там ничего не было.

В этот день кроме убитого Хромова и раненого в левое предплечье Мухачёва, стрелявшего в последние минуты подхода духов к валуну уже стоя, пытаясь на время отвлечь внимание на себя, серьёзно пострадавших не оказалось. Останки тела Хромова, собрав, повезли в часть, откуда, упаковав в цинковый гроб, переправили в Союз на «чёрном тюльпане».

За этот подвиг старшему лейтенанту Хромову посмертно было присвоено звание героя Советского Союза.

* * *

Подлечив рану в госпитале, Артур вернулся в родную роту. Здесь произошли перемены. Вместо ушедшего начальником штаба батальона Шевчука ротой командовал его первый взводный Георгий Заридзе уже в звании капитана.

– Я, грешным делом, подумывал, что ты закончишь эпопею Афгана в госпитале, – встретил его Заридзе, зашедший докладывать о прибытии для дальнейшего прохождения службы.

– Ну, как же, товарищ капитан, я уеду, не попрощавшись, – ответил ему с улыбкой Артур.

– Сколько тебе осталось куковать-то?

– Два с лишним месяца.

– Тогда принимай роту, старшина, и воюй дальше.

– Виноват, товарищ капитан, я старший сержант.

– С сегодняшнего дня уже старшина. Пока ты там отлёживался, я тут походатайствовал о твоём повышении. Грузины добро помнят. А теперь садись и рассказывай, как ты отбил меня у духов, – сказал, посерьёзнев, Заридзе, указывая ему на стул. – Я же сознание потерял. Ничего не помню. Очухался только в госпитале.

Артур, расслабившись, сел на предложенный стул. Сейчас он знал, что перед ним сидит не командир роты, а его боевой товарищ, с кем он не раз ходил на боевые операции, с кем не раз выходил из-под пуль душманов, с кем они, прикрывая молодых, необстрелянных солдат, вызывали основную силу удара моджахедов на себя. Он отчётливо представил кровавый замес, случившийся в тот злополучный день, приведший к гибели почти весь взвод.

* * *

Десантную роту кинули в трёх местах по взводам с воздуха на пути наступающих воинов ислама к подступам Кабула. Нужно было удержать их натиск до прибытия основных наземных сил. Наше командование атаковать с воздуха не решалось, боясь сильных обвалов при бомбёжке. Обвалы могли перекрыть ведущие к городу дороги.

Взвод Заридзе укрепился на левом фланге и вёл ответный бой с укрытия. Поначалу духи, превосходящие по количеству, наступали по всему фронту. Но мощные сопротивления взводов заставили их сосредоточиться на левом фланге. Цель была разгромить левый фланг и обойти противника с тыла. Основная атака духов легла на взвод Заридзе.

Малоопытные юнцы, толком не нюхавшие пороха войны, падали один за другим, распластавшись на камнях, образовывая лужи крови.

Получивший контузию от взорванного рядом снаряда гранатомёта, командир взвода сполз вниз, ухватившись двумя руками за голову. Командование взводом автоматически перешло на единственного уцелевшего командира.

Артур, не медля, приказал всем оставшимся в живых отойти к ущелью. Сам он, отстреливаясь, направился за раненым Заридзе.