Душные бандиты

— Куда уж мне… — буркнул Петруха, но, по счастью, не был услышан говоруньей.

— Тихие, прозрачные дни… Большой, весь золотой, подсохший и поредевший лес, тонкий аромат опавшей листвы… Воздух так чист, точно его совсем нет… А как квохтают дрозды на коралловых рябинах в чащах! Эх… Я целыми днями напролет гуляла, любовалась красотами… Осеннее небо легкое и такое просторное и глубокое… Взовьется вдруг откуда-нибудь ястребок в прозрачном воздухе и замрет на одном месте, трепеща острыми крылышками. А в ясную даль убегают четко видные телеграфные столбы, и проволоки их, как серебряные струны, скользят по склону ясного неба… Местность ровная, видно далеко… Покажется вдалеке какая-нибудь баба с вязанкой хвороста за плечами или мужичок, нетвердой походкой бредущий…

— Бунин! — с усмешкой оборвал Алексеев.

— Бунин? — задумалась Мария Даниловна. — Нет, Сенька Бунин еще в том году в город перебрался… Скорее, Ленин…

— Ленин? — удивился в свою очередь Петруха.

— Ну да, там живет, представьте себе, Ленин! Степан Ленин, серьезно! Запил сильно теперь, как магазин, или, как они там говорят, маг азин, закрыли… А раньше он там продавцом работал… Я даже стих сочинила… Навеяло как-то, на лирику потянуло… Хотите, прочту? — И, не дожидаясь ответа, она задумчиво продекламировала:

Встретила я Ленина!
Он мне водку продавал…
Пусть его зовут Степаном,
Год рождения не тот…
Все равно, для нас он — Ленин!
Пусть нам водку продает!

— Ну как?

— Потрясающе! Здорово! — оценил опер. — Подумать только, в прозе вы — Бунин… Иван, а в поэзии… ну не Пушкин, конечно… Демьян Бедный! Устроит?

— Смеетесь, да? — догадалась пенсионерка Сухова. — Ну-ну…

— Простите! Ну так что все-таки вы мне хотели рассказать? Впечатления от природы? Я, конечно, за городом давно не был, за настоящим в смысле «за городом», — садоводство не в счет… Но в смысле природы — это я в курсе, красиво, кто же спорит?

— Убийство! — неожиданно резко перешла к делу собеседница. — Там убийство произошло!

— Да ну? На ловца и зверь бежит… И, как всегда, вы там весьма кстати оказались! — похвалил Петруха. — Раскрыли?

— Да нет, что вы! — замахала руками Сухова. — Куда уж мне!

— А коллеги что решили?

— Не знаю… Мы же сразу уехали! — принялась она оправдываться. — Да это и не в самом Коростылеве произошло, рядом, — в соседней деревне, то есть деревнях…

— В смысле — как в соседних? Несколько убийств?

— Да нет, к счастью, одно, только в двух деревнях сразу!

— Как так?

— Ну, там такое дело… Две небольшие деревушки расположены рядом, причем граница между ними проходит весьма странным образом. Судите сами: когда-то давно, еще до революции, было большое, богатое село Выкрестово… Там некое чудесное знамение, говорят, было, прямо среди болот… И какой-то богатый купец построил по обету церковь…

— Интересно… — согласился опер.

— Интересно не только это! — воскликнула пенсионерка Сухова. — Церковь была крохотная, деревянная… Он-то планировал возвести ее огромной, но не успел — то ли разорился, то ли помер… Никто толком не знает, давно все было… А самое прикольное, если так можно выразиться, вот что: когда собирались строить Исаакиевский собор, ну этот, наш…

— Ну понятно, что наш! Дальше!

— Был объявлен конкурс, — продолжала Мария Даниловна. — Победил проект Монферрана, это всем известно. А два других проекта тоже были воплощены! Так вот, один храм стоит в Выкрестове, а другой — не знаю, где-то тоже в России… Нет, представляете себе — болота, деревня в полном смысле этого слова, и вдруг прямо на ровном месте эдакая махина, мало чем нашему уступающая! Грандиозно, монументально!

— Обалдеть, — согласился Алексеев. — Занятно!

— Ну так вот. Село, говорю, было большое, оно все росло и росло и практически слилось со стоящей некогда поодаль крохотной, в шесть дворов, деревушкой Галкино.

— Понятно, — кивнул Петруха. — Ну и что? Шесть дворов — Галкина, а остальное — Выкрестово, вот и граница!

— Так-то оно так, да не совсем! — победно воскликнула пожилая женщина. — А в нашем веке, когда был курс на вымирание русской деревни, Галкино в принципе не увеличилось, не уменьшилось, а вот Выкрестово сильно пострадало… Осталось два жилых дома, церковь и несколько домов, населенных церковнослужителями и иже с ними… И все. А между церковными постройками — концом Выкрестова с одной стороны и домами коренных обитателей, концом с другой стороны, — простирается широкое поле, и, если проходишь оба эти селения насквозь, создается впечатление, что Галкино — большая деревня, а Выкрестово все состоит лишь из клерикальных структур…

— А на самом деле? — зевнув, спросил Петруха.

— А на самом деле граница этих двух деревень — неприметный в сухую погоду ручеек, протекающий между двумя рядом стоящими домами… Однако большую часть года он все-таки весьма заметен и по свойствам своим получил название… Только я вам его не скажу! — потупилась Сухова и тут же бойко добавила: — Вот так эти деревни и разделяются!