Душные бандиты

— Понятно… Значит, Колька проявлял интерес… — задумался Алексеев. — Тогда все очень даже укладывается в нашу схему. Забирается это он в трактор, поджидает свою жертву и давит ее…

— Вот именно! А посадят все равно сына! Хотя вон сколько человек с тем же успехом могло осуществить свои черные замыслы! — расстроенно воскликнула пенсионерка Сухова.

— Ну и к чему же мы пришли? — размышлял Петруха. — Давайте повторим все сначала. Первое — ревность отвергнутой дамы. Видеть-то ее никто не видел на месте преступления, но зато в пользу нашего предположения говорит ее крутой характер и могучее телосложение, что, естественно, никакой, даже косвенной, уликой не является, однако характеризует обладательницу этих качеств как человека далеко не робкого десятка, готового с кулаками отстаивать свои права. Так. Но эта версия все же кажется мне наименее убедительной. Далее — председатель сельсовета. Здесь наши действующие лица не сошлись во взглядах, к тому же оба были изрядно нетрезвы. Это плюс. Плюс — нам, минус, естественно, — им обоим. К тому же Олега Михалыча, кажется, слышали как раз в тот вечер — спорили, ссорились они. Это еще один плюс нам и еще один — огромный — минус ему. Так. Возможно, вполне возможно… Ну, священника все же я напрочь отметаю, как невозможное по определению…

— А я нет! — сердито заявила Сухова. — Принципиально!

— Ну и останемся каждый при своем мнении, — пожал плечами опер, — что это меняет? Ладно, и теперь наш четвертый подозреваемый — Николай. Выглядит все, конечно, наиглупейшим образом, прямо как в мексиканских мыльных операх, но народ наш любит их, вполне может приколоться и претворить в жизнь… Но, опять же, зачем он крутился возле трактора? Василия искал? Вряд ли случайно…

— Да! — поддержала его мысль Мария Даниловна. — Не погибни Васек после того — не было бы в этом ничего странного. Колька мог его разыскивать, ну, допустим, желая вернуть что-то ранее одолженное или же с целью, наоборот, попросить что-то… Кто знает? Но нет! Утром, чуть только холодно и ярко засияло на востоке над тяжелыми свинцовыми тучами на жидком голубом небе солнце, а из-за этих туч медленно выплыли хребты снеговых гор-облаков, бегущих низко и быстро, стремительно, точно дым, затуманивая солнце…

— Чего-чего? — поморщился Петруха. — Вас опять на лирику потянуло?

— Извините… Короче, рано утром уже обнаружили мертвого Васька, в грязи развороченной тракторами деревенской дороги…

— Постойте, постойте! — поднял руку Алексеев. — Погодите. Мы же еще само место преступления внимательно не осмотрели… Вашим пытливым глазом, конечно… Ну, описывайте!

— Что описывать? — замерла Мария Даниловна, не слишком пристально в свое время изучившая место преступления и теперь напряженно вспоминающая.

— Ну как там все вокруг трактора выглядело? — раздраженно спросил опер. — А то что это — вы только про людей запоминаете? Маловато для расследования. Даже дилетантского. Подумайте! Возьмите хоть Шерлока Холмса! С чего он начинал любое расследование? Сразу же, на четвереньках, прочесывал всю местность, рассматривая следы, собирая разные там всякие окурки, кусочки ниточек и тому подобное…

— Ну, на четвереньках! — возмутилась Сухова. — Я, знаете ли, не так много запасной одежды в поездку взяла! А вот интересно, в рекламах как-то не слыхала… Борщ, знаю, «Ариэль» отстирывает… А вот коровий навоз? Бараний? Овечий? Не знаете? Я вот тоже. Поэтому насчет четверенек — это уж увольте. И насчет окурков — также. С утра там вся деревня топталась, а уж вредят здоровью там буквально все! Никто легкие не бережет — да и зачем? Воздух и так кристально чист… В отличие от земли, покрытой… Да чем только не покрытой!

— Ясно, — погрустнел Петруха.

— Какие же тогда можно сделать выводы? — с трепетом спросила Мария Даниловна.

— Выводы, выводы… — почесал голову опер. — Спросите что-нибудь полегче! Ну ладно, попытайтесь хотя бы вспомнить, какая там дорога.

— В каком смысле какая?

— Грунтовая?

— А что называется грунтовой?

— Как это? Вы не знаете?

— Нет, ну, наверное, видела сто раз, но не представляю, какое название каждой из дорог полагается… Какие они хоть бывают?

— Ну разные. Не так уж и много: асфальт, к примеру…

— Нет, понятно, не асфальт…

— Бетон?

— Конечно, нет…

— Щебенка? Это, — пояснил Алексеев, заметив на лице собеседницы как искреннее желание помочь, так и выражение полнейшего недоумения, — когда все засыпано мелкими камешками… Тележку, например, неудобно катить — все время о камни тормозится…

— Нет, не щебенка… Просто плотная грязь…

— Вот и выходит, что грунтовая! Широкая?

— Ну… так…

— Машины по ней ездят?