Душные бандиты

— Вот именно. А ведь изначально воскресенье как день отдыха был положен в том смысле, — разъяснял Петруха, — чтобы посвящать его Богу. Шесть дней — себе, своим нуждам, а седьмой — Создателю. А если седьмой день утратил свое благочестивое назначение, то, соответственно, никакой особой заслуги в ничегонеделании по воскресеньям нет. Сам по себе отдых от работы хоть и достоин понимания, но уж никак не восхищения! Ну ладно, это все не имеет никакого отношения к делу… Что-то мы с вами много отвлекаемся от существа…

— Ну и что? — пожала плечами Мария Даниловна. — Я вот тут книжку одну читала… Детективчик, с позволения сказать… Так там одни рассуждения да размышления, все только думают о нравах эпохи или говорят всякие прописные истины… А потом, где-то страниц за десять до конца, совершенно ненавязчиво устанавливают, кому принадлежал пистолет, из которого было совершено убийство, — и все! Даже не рассматривается вопрос, что его могли когда-то подарить, потерять, убийца мог выкрасть… Ну мало ли что! То есть мотивы были у всех, но раз пистолет только одного человека — он-то и убил! Ну как все просто! А разговаривали всю книгу — будь здоров! Чем же мы хуже?

— Мы — лучше! — уверенно заявил Алексеев. — Ну и что вы этим хотите сказать? Давайте тогда с другой стороны подойдем: чей это был трактор?

— Да Васьков и был! Он же на старости лет в арендаторы записался, да мало того! Таким убежденным демократом был! Когда перестройка еще только началась, помните, там все эти дела с Ельциным были, — он бегал по деревне с плакатом на груди, призывая голосовать за него! Прямо повернулся на политике! Кто о чем, а он только рот открывал — тут же его на политику сворачивало… Особенно же все коммунистов ругал, уж теперь-то, казалось бы, хватился! Поезд давно ушел… А он, как говорят, все их, бедных, крыл… И вот тут, кстати, можно предположить еще одного возможного убийцу…

— Да? Интересно… И кого же?

— Председателя сельсовета! Бывшего… Как же его? — Сухова наморщила лоб, вспоминая. — Олег Михалыч, что ли? Неважно… Пусть пока будет Олег Михалыч… Он как раз полный антипат, ну в смысле антипод Ваську покойному… Убежденнейший коммунист! Знаете, попадаются такие, идейные…

— Знаю, — кивнул Петруха, — дальше?

— Рассказывали, что, когда августовский путч начался, он уж таким гоголем ходил, торжествовал — не то слово! Флаги самолично повсюду развесил, речи толкал, был бы танк — думаю, проехался бы победным парадом по владениям… Они вроде тогда даже с Васьком чуть до смерти не подрались — хорошо, односельчане вовремя разняли… В общем, ненавидели друг друга — будь здоров!

— Ну и что? — усмехнулся опер. — Я вот, к примеру, очень не люблю… Даже ненавижу одну из продавщиц в нашей булочной… Она вечно сдачу будто бы забывает дать… Причем так естественно у нее выходит! Напомнишь — отдаст, не напомнишь — попрощайся с деньгами… Меня такие жулики безумно раздражают! Думаете, я стану ее убивать? Ну, согласен, пример неудачный, даже дурацкий… Но кто, скажите мне, в глухой деревне будет из-за политики убивать? В верхних эшелонах власти-то такое далеко не каждый день…

— Зато очевидцы припоминают, — злорадно сообщила Мария Даниловна, — что вечером, перед баней, когда еще не слишком темно было… кто-то видел, как Васек и Олег Михалыч ссорятся! Драки не было вроде, но сердитые голоса, ругань… Вот воссоздайте мысленно картину преступления! Допустим, Васек Олегу говорит: «Ты комбикорма почем покупал?» Тот, например, ему ответил. Васек на это: «Однако дороговато…» А Олег: «А ты че хотел? Дерьмократы твои… такие-то… вконец страну разорили! Ограбили, обокрали! За границу продали!» — «Да кому наши такие-то комбикорма за границей нужны? У них всем техника управляет!» — «А ты своего Ельцина не защищай! Вредитель!» И хватанул, допустим, Васька за грудки. Тот увернулся, а Олег все наседает: «Я те покажу демократия! Я тя научу настоящую власть уважать!» — «Да пошел ты со своей властью! Навластвовались уже семьдесят лет, хватит! Твой Зюганов сам вредитель!» — «Это Зюганов — вредитель?» Ну и так далее. А прибавить к этому, что оба они уже к тому времени были изрядно пьяны… Слово за слово… Олег мог сделать вид, что успокоился, а сам дождался, когда совсем стемнеет и Васек из бани к Таньке пойдет, — он и при живой жене всегда к ней ходил… А уж как померла Нюшка — так и вовсе безо всякого стыда… Ну вот, пошел, допустим, к Таньке, а тут из кустов выворачивает Олег — и давит его!

— Ага, — кивал Алексеев. — Левая нога — хрусть! — пополам. Правая нога — хрусть! — пополам… Голова как, на месте? Или откатилась?

— Шутите, шутите!

— А что еще остается? — возразил Алексеев. — Хотите, я вам расскажу, как эта ваша Клава тогда убила его? Фактов все равно нет, а почему бы и не погадать?

— Ну угадывайте! — разрешила Мария Даниловна.