Душный театр

Дама. Руфь. Давид. Вооз. Все это вы говорите откуда-то оттуда... сверху, что ли... издалека... Рассматриваете человеческие судьбы, как какая-то богиня... Вы, верно, уже поставили насебе крест. А я еще сравнительно молода, я люблю, я хочу жить! У меня есть дети и могут быть еще, еще!

Пианистка. Да... ты меня так тонко, так точно кусаешь...

Дама. Я не кусаю.

Пианистка. Что прямо хоть в эдаком отчаяньи, в жалости к себе до слез, и к тебе тоже, взять у тебя письмо и поставить подпись.

Дама. А почему бы и нет, тетушка?

Пианистка. Снова"тетушка"?

Дама. Почему бы и нет?! Что вы от этой страны хорошего видели?! Что?! Расстрелянного мужа? Двадцать лет лагерей? Концерт в развалюхе?!

Пианистка. Ну, концерт, по-моему, кой-чего все-таки стоит.

Дама. Кой-чего? Вы взгляните, взгляните, кого этому аккордеонисту в валенках и галстуке удалось сюдазатащить. (Смотрит назал сквозь щелку в занавесе.) Взгляните! Десяток старух, закутанных в платки так, что вашей музыки и не услышат. Мужичок алкогольного вида. Детишки какие-то.

Пианистка. А вдруг кто-нибудь из этих детишек после концертатоже проведет белую ночь? Как ты в свое время.

Дама. Ну и чего?! чего в этом хорошего?! Если б я не слушалавашу музыку... музыку вообще... я, может, легче бы все пережила. И осталась бы с этим... ну... как его?!

Пианистка. С Воозом.

Дама. С Воозом! И мне казалось бы, что так и следует жить!

Пианистка. А может, так и следует?

Дама. Нет! Нет! Не-хо-чу!!

Пианистка. Но будь хотя бы логичной: тогдауж музыка, выходит, нужна.

Дама. Да! нужна! Но не здесь, не в этой стране! В этой стране плохо, в этой стране страшно понимать музыку!!

Пианистка. Полагаешь?

Дама. Я не полагаю! Я вынеслаэто насвоей шкуре!

Пианистка. Бедная страдалица!

Дама. Не надо мне вашей иронии! Пусть, пусть вы страдали больше -- это не значит, что кроме вас не страдает никто!

Пианистка. Не значит.

Дама. И потом: неужели вы все еще так наивны, что надеетесь, будто вам и дальше разрешат концертировать даже вот... перед этими?! Вы что, не чувствуете, какой во всем идет поворот, обратный ход?! Вам кажется, что Хрущеваубрали зато, что кому-то не понравилась его лысина?! А назад, нанары -не желаете?!

Пианистка. Я боюсь, Машенька, что ты опоздаешь нааэроплан.

Дама. Насамолет!

Пианистка. Служба, конечно, пустяк, но стоит ли ее пропускать... безо всякого для себя профита?

Дама. Господи! Какая бескорыстная! Прямо святая!

Пианистка. Насчет святости не знаю, но считаю, милая, что женщинакак один раз рождается, так один раз выходит и замуж. И, коли так получилось, что зачеловекаиз другой страны -- с нею и остается. Навсегда.

Дама. Метафизика!

Пианистка. А надиалектике, деточка, ни до чего хорошего не доедешь. Ты уж мне поверь.

Дама. Вы отказываете категорически?

Пианистка. Je ne pas de shois.

Дама. Говорите по-русски, черт вас возьми!

Пианистка. У меня и выбора-то нету.

Дама(тряся письмом). Давот же ваш выбор, вот!

Пианистка. Я сделалаего еще в тридцать втором году.

Дама. В таком случае... В таком случае -- Бог с вами!

Пианистка. Очень надеюсь.

Дама. Прощайте. Я даже радабуду, если вы сноваокажетесь нанарах.

Пианистка. Спасибо, милая, надобрых словах.

Дама. Пусть этастранавыучит вас окончательно, коли до сих пор недоучила! Пусть отплатит залюбовь... (Убегает.)

Пианистка. Залюбовь, деточка, не платят. Разве проституткам.

Пауза.

Завклубом (появляясь). Ушла?

Пианистка. Что?

Завклубом. Ушла? Можно начать?

Пианистка. А... Да, милый, разумеется. Папиросочку бы только.

Завклубом. Я, грубо говоря, мигом.

Пианистка. Стойте!

Завклубом. Однанога...

Пианистка. Стойте, вам говорю! (Пауза.) Не надо.

Завклубом. А то я бы...

Пианистка. Нет.

Завклубом. Тогдая объявляю? Давайте-каваше пальто. И дверь назасов, чтобы, грубо говоря...

Пианистка. У нее аэроплан. Онане вернется.

Завклубом. Мало ли. Что сыграете для начала?

Пианистка. Если не возражаете -- Рахманинова.

Завклубом. Не Дебюсси?

Пианистка. Рахманинов хуже?

Завклубом. Лучше, Мария Клодовна! Рахманинов лучше! Гораздо, гораздо лучше!

Пианистка. Тогдаобъявите, пожалуйста, прелюдию соль-минор. (Тихо, себе.) Опус двадцать три, номер пять. Alla marcia.

Завклубом. Одну минутку, мадам. Объявляю. Только вот еще пару полешек. Чтоб, грубо говоря, пальцы.

Пианистка. Du courage, Marie, du courage!

Завклубом. Простите, мадам. Мне, конечно, стыдно... Но что вы произнесли тогдапо-французски?

Пианистка. Я?

Завклубом. Ну, когдамы только сюдапришли. И вы еще сердились.

Пианистка. Не помню, милый.

Завклубом. Там что-то такое было... Про ферму, что ли.

Пианистка. Про ферму? А!.. (Смеется.) L'infern epaver?.. Дорогав ад вымощенаблагими намерениями.

Завклубом. Как?

Пианистка. Дорогав ад вымощенаблагими намерениями.

Завклубом (подумав). Удивительно глубоко.

Пианистка. Дауж. Глубже некуда. Объявляйте, милый, объявляйте.

Завклубом. Ага. (Открывает занавес; насцену из черного провалазалабьет прожекторный свет.) Начинаем концерт солистки Новосибирской государственной филармонии Марии Ламбаль-Рязановой. Рахманинов. Прелюдия... (к Пианистке) как, Мари?

Пианистка. Соль-минор.

Завклубом. Прелюдия соль-минор. (Исчезает.)