Читаем Душный театр полностью

Старик. Может, не так скоропалительно, Злата? Былатакая... сумасшедшая ночь. Выспитесь, отдохнете...

Златин муж. Вот и я говорю, Злата. А то разобьюсь -- будешь всю жизнь казниться.

Старик. Где ты жить собираешься?

Златин муж. Да, где? И начто? Настипендию?

Злата. Я сюдавернусь, папочка. К тебе.

Златин муж. А институт?

Злата. В этот проклятый дом. Не выгонишь?

Старик. А институт?

Злата. Я не буду врачом, папа.

Златин муж. Вот новости!

ШарлоттаКарловна. У вас двух пятаков не найдется, Николай Антонович?

Злата. Не желаю быть врачом!

ШарлоттаКарловна. ГлазаАндрею Николаевичу закрыть.

Златин муж. Кем же желаешь?

Злата. У меня такое чувство, что ни-кем. Никем насвете.

Златин муж (Шарлотте Карловне). Рубли подойдут?

Злата. С таким, наверное, чувством и уходили в монахини.

Златин муж. Держите.

Злата. Но для этого нужно, как минимум, верить в Бога.

Старик. Бог умер давно.

Златин муж. Так нельзя, Злата.

Злата. Да. Умер.

Златин муж. Следует занимать определенное место в обществе.

Злата. Мы с тобой покапросто поживем, папочка. Я буду готовить тебе обеды.

Златин муж. Ты?

Старик. А... потом?

Злата. Откудая знаю, что потом!

Златин муж. То-то, что не знаешь.

Злата. Принес чемодан, милый? Пошли.

Златин муж. Не валяй дурака, Злата.

Злата. Я сейчас вернусь, папочка. (Уходит.)

Златин муж. Златаже! До свиданья, Николай Антонович.

Старик. Это вряд ли.

Златин муж. Откудавы знаете, что вряд?! Я ведь люблю ее! Люблю! Я без нее жить не стану! Я добьюсь ее, добьюсь!

Старик. Сделайте одолжение.

Златин муж. Добьюсь! (Уходит, возвращается.) И не сочтите меня совершенно бесчувственным. Я все понимаю. Но это тоже, знаете, вопрос жизни.

Старик. Простите?

Златин муж. Я насчет квартиры. Могли б получить, в крайнем случае потом разменяться.

Старик. Всего хорошего.

Златин муж. Сорок восемь метров. (Уходит.)

Старик. Видишь, Лотта: опять у нас с тобою ничего не вышло. Со Златою вы не уживетесь. Так что придется подождать еще.

ШарлоттаКарловна. Что ж, Николай Антонович. Подождем.

Занавес.

Пировское, Омск, Москва, январь-февраль 1986 года. МНОГО КОСТЕЙ или ВЕТЕР П. детективная драмав двух действиях

Машеньке

лица:

Еев

Александра

Муза

Сторож

Студент

Школьница

Мотоциклист

Хакас

место:

глубокий археологический раскоп в Хакассии, краем задевший полусгнившую ограду заброшенной зоны

время:

август восемьдесят шестого; жаркий летний день, клонящийся к вечеру; затем сумерки, ночь

Еев и Студент копаются надне ямы.

Студент. Эврика!

Еев. Не можете, Миша, не паясничать?

Студент. Как же мне выражаться, если я что-то нашел?

Еев. По-русски.

Студент. Какой у вас, Ермил Владимирович, тяжелый характер!

Еев. Не трогайте! Помогу.

Студент. Ради Бога! Могу вообще отойти.

Еев (наклоняется, смотрит). Этой челюсти, Миша, не больше пяти тысяч лет. Практически, современная челюсть.

Студент. А что вы еще ожидали обнаружить в тазминском слое?!

Еев. Вы, оказывается, ведете со мною таким способом научную дискуссию?

Студент. Сами и лекции читали, и тут объясняли...

Еев. Вы же своими глазами видели тот фрагмент!

Студент. Я, конечно, доверяю вашей атрибуции.

Еев. Большое спасибо.

Студент. Вы специалист. И, наконец, мой профессор. Но чтобы здесь, в Сибири, встретить кого-то значительно более молодого, чем неандерталец!.. Даеще искать его в неолитическом кургане!

Еев. Неолитических курганов, Миша, не бывает. Курган появился наэтом месте позже. В тагарскую эпоху.

Студент (заканчивая в унисон). ...наэтом месте позже. В тагарскую эпоху.

Еев. У вас что, есть собственная гипотезапо поводу нашего фрагмента?

Студент. Нашего?

Еев. Разумеется. Мы же вместе его нашли.

Студент. Вы, Ермил Владимирович, великодушны. Нету у меня никакой гипотезы.

Еев. В таком случае ничего не остается, как искать дальше. (Отходит насвое место, продолжает копаться в земле.)

Пауза.

Студент. Извините, Ермил Владимирович

Еев. Пустяки.

Пауза.

Утром вашаподружкаприбегала, спрашивала.

Студент. Беленькая?

Еев. У вас их тут много?

Студент. Вернулась, значит. Онав Абакан ездила, в музучилище поступать. Устала, говорит, в этой школе.

Еев. Онаеще школьница?

Студент. Девятый закончила. Что ж вы хотите: акселерация.

Еев. Акселерация как феномен, Миша, прекратилась, к вашему сведению, лет десять назад.

Студент. Сами видели.

Еев. И выражается в другом. Здесь -- случай раннего созревания.

Студент. Раннего -- это точно. У них там в Абакане...

Еев. Работайте, Миша. Не отвлекайтесь.

Пауза.

Студент. Когдаж вы сюда, Ермил Владимирович, пришли? Если онаеще до меня прибегала.

Еев. Как встало солнце. Не принимайте, ради Бога, заупрек, но прибежать сюдараньше вас не так сложно. Эти три дня, покаархеологи не мешаются под ногами...

Студент. Здорово вы! Это же их хозяйство! Мы вообще прибыли мерить хакасов.

Еев. Вы, кажется, недовольны, что я привлек вас к раскопкам?

Студент. Чего ж недоволен: навоздухе... Жарко вот только.

Еев. Навашу долю может выпасть редкостный шанс: вписать свое имя в мировую антропологию...

Студент. При всем вашем, Ермил Владимирович, великодушии я предпочту дождаться времени, когдавпишу мое имя сам.

Еев. Это удается не каждому.

Студент. Мне удастся.

Еев. Хорошо, Миша. Работайте тогдабескорыстно.

Студент. Что я и делаю.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза