Душою и телом

– Нет, Касси, нет, – говорил он ей, хотя понимал, что она ему не поверит. Она все равно не поверит ему до тех пор, пока он не объяснит ей, как он на самом деле относился к Миранде. Но этого он не мог ей сказать. Нет, он должен попытаться убедить ее каким-либо другим способом. Он должен помочь ей забыть то, что он был мужем ее сестры и заставить поверить в то, что никто не нужен ему, кроме нее, Касси. Он взял ее ладонь, поднес к губам, потерся щекой о ее теплую нежную кожу. Он почувствовал, что Она дрожит, и, опустившись на колени, прильнул к ее ногам.

– Пожалуйста, – пробормотала она, сама не зная, отвергает она его или умоляет.

– Пожалуйста, что? – спросил он, нежно гладя ее бедра.

– Пожалуйста, давай немного поговорим.

– Давай, – сказал Джесон, поднимаясь. Поцеловав ее в лоб, он уселся на стул подле ее кресла.

– Обещаю, что это не будет для тебя слишком тяжело. Я буду тебя спрашивать, а ты будешь мне отвечать…

– Прямо как в школе, – усмехнулся Джесон. Он чувствовал, что у него так кружится голова, будто он пьян, впрочем, он и впрямь был опьянен любовью. Он хотел ее настолько, что ничего не мог с собой поделать и не мог думать ни о чем другом. Чтобы немного прийти в себя, он поднялся, прошелся по комнате и подбросил в камин еще одно полено. Вдруг ему пришла в голову мысль, что его странное поведение может отпугнуть Касси. Он понимал, что ведет себя не совсем нормально, но уже много лет назад он решил, что вести себя «нормально» – самое гнусное из того, что можно придумать. Джесон презирал тот мир, в котором доминировал страх и ненависть, а ведь именно в этом мире было принято вести себя «нормально». Теперь же, когда на его пути встретился по-настоящему хороший человек, ему хотелось вести себя так, чтобы можно было не скрывать своих чувств. Любовь переполняла его… но он боялся, что Касси его не поймет, а потому сказал себе: «Остановись, слушайся ее, делай то, что хочет она. Но главное – не давай ей понять, что ты от нее без ума».

– Итак, – Касси чувствовала себя несколько неловко, – о чем же мы должны поговорить? – Она подумала о том, как хорошо и вместе с тем как плохо знает Джесона. Она знала его вкус и запах. Она безошибочно узнавала его шаги. Она знала о нем многое, но в то же время ничего о нем не знала. Кроме того, что он был женат на ее сестре.

– О чем хочешь, – ответил Джесон, еще ближе пододвигая к ней свой стул. Ему нравилось смотреть, как свет от камина розовит ей щеки, а по ее лицу пробегают тени.

– Ну, хорошо… скажи мне, где прошло твое детство? У вас была большая семья?

– Да, большая, я родился в Бронксе. Нас было пятеро детей. Жили мы ужасно бедно. Знаешь, ведь мой отец родом из Италии, он был рабочим-каменщиком на стройке, как и мой дед. К сожалению, в пятидесятые годы каменное строительство было не очень популярно, поэтому он вечно сидел без работы, и ему приходилось находить себе самые немыслимые приработки. Ну, и мы помогали ему, как могли.

– Ты был старшим?

– Как ты догадалась? – рассмеялся Джесон. Начав вспоминать детство, он чувствовал себя уже менее скованно. – Да, я был самым старшим и самым целеустремленным. Преисполненным решимости вырваться из этой нищеты…

– Ты мечтал поступить в колледж? Джесон кивнул.

– Но как тебе это удалось? Ведь у вас же совсем не было денег?

– У меня нашелся – как бы это поточнее выразиться? – покровитель. Известный тебе сенатор Хаас, тогда еще, правда, совсем молодой. Я работал у него в офисе два лета подряд, когда учился в старших классах. И он мне симпатизировал…

– Хаас! Надо же! Знаешь, мои родители буквально боготворили его. Он олицетворял для них все, во что они верили: гражданские права, свободу слова. Как, наверное, чудесно было работать с таким человеком!

– Да, я очень многому научился у сенатора, – сказал Джесон, и если бы Касси не была так погружена в этот момент в воспоминания о родителях, то заметила бы, что в его голосе сквозит ирония.

– А после колледжа? Как тебе удалось стать известным строительным подрядчиком?

– Уроки Вьетнама – это довольно неплохая жизненная школа, – ответил Джесон со смехом. – Там я выучился основным тактическим приемам: партизанская война, маскировка, ночные вылазки…

– О, Боже, неужели ты участвовал в войне?

– Да, нет, конечно, я шучу, дорогая. Я участвовал там в строительстве, а не в войне. – Впервые за долгие годы Джесона расспрашивал о работе человек, с которым его не связывали профессиональные интересы. Миранду с самых первых дней их супружества волновал только один вопрос – сколько денег он зарабатывает. Ну, в крайнем случае, она готова была выслушать его рассказ о какой-нибудь очень крупной сделке. Но ее никогда не интересовали ни детали, ни суть его работы. Теперь, увидев живой интерес к этому в глазах Касси, он задумался о том, как получше ей все объяснить.

– Видишь ли, я в каком-то смысле брокер. Я тот самый человек, который помогает всем лицам, участвующим в строительстве, собраться: банкирам, инвесторам, архитекторам, поставщикам. Понимаешь?

– Не слишком хорошо, – ответила Касси, любуясь его профилем.