Два Альфы для Омеги

Вот почему люди их так бояться. Раньше я почему-то об этом не задумывалась, жила и жила себе спокойно, а теперь вот на собственной шкуре выяснила, в чем наши отличия.

И еще этот его странный запрет…

Я мысленно фыркнула, и отправилась искать выход.

Нашелся он быстро, в холле была здоровенная дверь, из очень благородной породы дерева. Я такие, только в кино видела.

Красивое…

Да и всё тут очень красивое, в общем-то.

Но по сторонам мне смотреть было некогда, потому что я собиралась уйти.

Когда подошла к двери, заметила свою спортивную сумку, висящую на вешалке, что стояла у порога. А туда я кое-какие деньги положила, и они мне сейчас очень пригодятся.

Забрала сумку, по озиралась вокруг, чтобы понять, не будет ли меня кто-нибудь останавливать, но никто не собирался мне чинить препятствий, поэтому я спокойно открыла дверь и хотела уже сделать шаг через порог, как вдруг в моей голове возникла волчица, и взяв под контроль моё тело, закрыла дверь, повесила обратно сумку, где она висела и отправилась на приятные ароматы доносящиеся явно с кухни…

Делала она это всё молча, при этом даже не испытывая никаких эмоций.

Как будто бездушный солдат, выполняющий свой приказ.

Когда она вошла на кухню и уселась за стол, я наконец-то поняла, что смогла управлять своим телом.

Матвей, раскладывающий по тарелкам еду, на меня покосился, и, как ни в чем не, бывало, спросил:

– Ты с майонезом или с кетчупом мясо будешь?

– Мой шок, в шоке, – тихо сказала я, во все глаза смотря перед собой, пытаясь осознать размер жопы, в которую попала.

– Ладно, налью и то и другое, сама потом разберешься, – продолжил разговаривать Матвей, но мне было не до мяса.

Мне хотелось срочно свалить от этих оборотней, но как, если я не могу выйти из дома?

Я посмотрела на большое панорамное окно, со стеклянной дверью, и у меня возникла идея, попробовать выйти через неё.

Не став откладывать в долгий ящик, я прямо при оборотне, пошла к двери. Заметила, как хмуро косится на меня мужчина, но мне было уже плевать. Я должна выбрать из этого дома, просто обязана! Но моё тело вновь под контроль забрала волчица, почему-то устало выдохнув, опять развернулась, и отправилась на стул, на котором я до этого сидела, и с радостной улыбкой посмотрела на Матвея, который уже подошел к столу и поставил передо мной тарелку с едой.

– Спасибо, альфа! – сказала волчица моими губами, и я прям всем копчиком ощутила, как она махает из стороны в стороны своим призрачным хвостом.

Глава 5.2

– Ну вот, другое дело, – ответил Матвей, тоже радостно улыбаясь мне в ответ, и даже с шумом выдохнул: – Вот так ты и должна себя вести.

– Как полная дура? – вырвалось из моего рта, от чего он сразу же посмурнел.

– Нет, как настоящая омега! – рявкнул мужчина в ответ, что я от неожиданности подпрыгнула на месте, но вновь разозлилась.

– Может дело в том, что я не омега, а человек? – зло поджала я губы, прищурившись, но стараясь смотреть этому психу в переносицу, и не встречаться взглядом.

Черт… как же это сложно-то, а.

– Если бы ты была человеком, то не поехала бы с нами добровольно. Люди нас боятся, как огня. Квартеронов и полукровок еще более-менее переносят, но вот чистокровных альф – уже нет, – ответил он, уходя за другими тарелками.

– Как же они эти самые квартероны с полукровками тогда получились? Вы их воруете и насилуете, что ли? – спросила я, уже даже не пытаясь скрывать язвительность в своем голосе.

В ответ Матвей развернулся и прям пыхнул на меня своей силой, но она на этот раз была другой, не болезненной. На этот раз в меня «дыхнули», если можно так выразиться – эмоциями. Раздражением и злостью.

– Альфы никогда ничем подобным не занимаются, – он взял еще две тарелки с едой, и подойдя к столу поставил их на свободные места. А сам сев, продолжил мне спокойно объяснять: – И даже Беты к людям не лезут, им просто некогда и своих дел полно! А вот обычные волки в них нет столько силы, как в Альфах или в Бетах, их люди могут переносить, и даже больше – влюбляться и рожать от них детей. Отсюда и появляются полукровки и квартероны. И да, я не спорю, возможно, кто-то из волков и совершал насилие над человеческой женщиной, но я клянусь, что у нас это не просто не поощряется, таких волков сразу же судят. И наказывают в зависимости от степени тяжести преступления. Для оборотня – это очень серьезный проступок.

– Хочешь сказать, что Альфа и Беты никогда бы не обратили внимание на человека? – приподняла я брови. – Но почему, тогда в кино всё иначе?

– Кино снимают для того, чтобы люди из-за своего страха не наделил каких-нибудь глупостей. Чтобы понимали, кто мы такие.

– Оборотней там очень сильно романтизируют, – покачала я головой.

– Уж лучше так, чем очередная война, – ответил мужчина.

А я нахмурилась.

– Какая еще война?

Матвей покосился на меня с сомнением, но всё же начал отвечать: