Два билета из декрета (СИ)

- Нравишься, - от этого ответа хотелось скулить. В легких закончился весь воздух, а партия с новым застряла где-то на растаможке, и, кажется, я начала задыхаться.

- Зачем тебе все это? – я едва узнавала собственный голос, тонкий и дрожащий.

- Чтобы у моего психотерапевта было работы на год вперед. Кажется, он планировал поездку в Америку. Уже одним этим разговором с тобой я обеспечил Натану Сергеевичу прогулку по Таймс Сквер.

- Отпусти меня, пожалуйста, - я уставилась в пол, на острые носы чертовски красивых, но пригодных разве что для пыток туфель. Если поднять голову вверх, если встретиться с ним взглядом – то он все поймет. И сделает то, что нельзя. И я его не остановлю.

- Я попрошу тебя кое о чем. Идя сюда, я планировал пить и танцевать. С первым я прекрасно справился в одиночку, но для второго мне нужна твоя помощь, - я недоверчиво подняла лицо, пытаясь разглядеть Игнатова, но не видела ничего кроме тени на стене. Его голос звучал рассудительно и спокойно, ни единого следа от дешевой пошлости. Я облегченно кивнула, согласная на любой танец, включая сиртаки и канкан.

- Один танец и все?

- Один танец, и я отпущу тебя. По крайней мере, так я сказал себе пару сотен раз, пока смотрел, как ты разговариваешь с другими.

- Тут нет музыки, - я беспомощно развела руками. До нас едва доносились прощальные вскрики гитары, от басов слегка шумело в голове, но за всем этим невозможно расслышать мелодию. В гардеробной и впрямь было тихо.

- Если я хочу полететь в космос, меня не остановит отсутствие ракеты, дойду до Луны пешком, - Виталик достал из кармана айфон и принялся что-то искать в своем плейлисте. Тусклый свет экрана подсвечивал его красивое сосредоточенное лицо. Наконец он улыбнулся и нажал пальцем на «кнопку».

- Надеюсь, будет Стас Михайлов? – когда мне неловко, я шучу, отчего ситуация выглядит чуть менее стыдной, а вот я чуть более.

- Станислава Владимировича я напеваю в ванной, когда меня никто не слышит, - беззлобно парировал картавый, - а для тебя я приготовил это.

Просторное помещение наполнили звуки давно забытой песни. Виталик осторожно сжал мою ладонь одной рукой, другую положил на спину и медленно качнул нас в сторону. Под ногами заскрипел дощатый пол – единственный свидетель моей сегодняшней покорности. Музыка, лившаяся из динамика, казалась старомодной. Тягучей, прямо как его взгляд, но как нельзя лучше подходила Игнатову. Ничего другого в его плеере и быть не могло.

- Кто это? - я думала о том, что теперь это будет мой любимый певец.

- Paul Anka , Put your head on my shoulder, - без грамма превосходства ответил В.Г.

- А о чем он поет?

- Он…он просит свою девушку положить голову ему на плечо, называет малышкой и обещает решить все ее проблемы, - чуть помедлив, произнес Виталик.

Послушно, будто музыка родилась и прошла через десятки лет только для меня одной, я опустила голову на плечо Игнатова. Щекой я чувствовала мягкую ткань костюма, ощущала тепло кожи, слышала биение сердца. Это было странно и прекрасно одновременно, и единственное, о чем я могла молить Бога, чтобы чудесный голос пел всю ночь напролет.

- Яна, у меня только один вопрос. - раздалось у меня над самым ухом, -  Скажи мне, так все-таки кто?

- В смысле, кто? – я еле оторвала голову от его плеча и посмотрела вверх.

- Кто подставил кролика Роджера?

***

После каждого сказанного слова сердце стучало все чаще, все громче. С самого начала он знал, под чьей маской я спряталась. Чувствовал меня, как и раньше, в любую секунду любого дня. Я, наконец, открыла глаза, очнулась ото сна – и реальность оказалась паршивой. Темное помещение. Замужняя женщина. Начальник. Гипнотическая песня едва ощутимой лентой вилась между нами, разрезая эту ночь надвое. Голос Пола Анка звучал тихо – паника в моей голове громко била в набат, и с последним аккордом гитары я была готова броситься из гардеробной наутек, держа подол платья в одной руке, а неудобные туфли – в другой. Виталик все еще не понимал, что произошло, и продолжал обнимать меня за плечи, продлевая сладкую муку. Я уперлась ладонью ему в грудь и отстранилась.

- Отпусти. Ты пообещал, что отпустишь.

Он напрягся, твердые мышцы застыли у меня под пальцами, отчего я тотчас отдернула руку. Голос мне больше не принадлежал, и потому я совсем не узнала этот жалкий писк:

- Пожалуйста, отпусти.

Игнатов внимательно посмотрел мне в глаза, пытаясь разгадать подкинутый ребус, но через мгновение сдался и осторожно кивнул.

Приступ облегчения накрыл комнату пушистым облаком: на самом деле меня никто не держит, и через минуту я окажусь на улице. Дыхание стало ровным и легким. Шум в голове едва ощутимо пересекался с рваным стуком сердца, но я понимала, что скоро все пройдет. Станет, как прежде.

- Скажи, куда ты повесила куртку, я принесу.

- Ага... - признание в очередной глупости давалось с трудом. - Тут вот вышла небольшая проблема. Маленький симпл-димпл, как говорится: я пришла без куртки.

Послышалось тяжелое дыхание Игнатова. Ощущая, что ему не понравился этот ответ, я поспешно добавила: