Два билета из декрета

Ноги Игнатова спружинили вниз, он занял устойчивую позицию и выставил  кулаки, ожидая, когда Санек ударит снова.

«Идиот. Какой же он идиот», - пронеслось у меня в голове.

Холодные глаза главаря блеснули металлом. Он выплюнул в сторону зубочистку и бросил:

- Саня, Рубен, Дятел, разберитесь.

Стало понятно, что только в фильмах плохие парни нападают на хорошего ровно по одному, терпеливо ожидая своей очереди. Вот у нас было не кино – и три урода, кривя рты в звериных оскалах, окружали Игнатова с разных сторон. Я заметила, что у одного из них был кастет. Второй – кажется, Дятел – потянулся в карман за маленьким, обманчиво игрушечным ножиком.

Тот, кого назвали Шипа, зевнул и повернулся к нам спиной, демонстрируя полное безразличие.

- Часы и телефон дяди мне, с остальным разбирайтесь сами. Быстро.

Я поразилась, до чего пустынно было во дворах и что даже бомж, дремавший на скамейке, куда-то испарился. Ни проезжающих мимо машин, ни детей на площадке. Птицы и те облетали черный район по дуге, лишь бы случайно не попасть в проклятое место.

До нас оставалось не более метра. Случайный анекдот на моих глазах разворачивался в нелепую трагедию. Гнусные крысиные лица ощерились в предвкушении бойни. Все, включая меня, понимали, что будет много крови за мало секунд. Игнатов, что ж ты, как Иван-дурак, полез куда не надо? Я ведь не Василиса Премудрая, спасти тебя не смогу.

Я оглянулась назад, высчитывая, реально ли сбежать отсюда. Аллея была пустой, и сейчас все присутствующие, за исключением Шипы, смотрели в одну точку – на темную, напряженную фигуру шефа. Бросить его и спастись самой или поступить как безрассудная, но честная идиотка?

Думай, Яна, думай, шапку куплю!

В голове заиграла нелепая детская песенка, которую я пела Мишке каждый раз в периоды его неудач, будь то разбитая коленка или сломавшийся самокат:

«У нас случается беда:

Из крана хлынула вода

И оголились провода,

Вдруг стала горькою еда,

Лёд проломился у пруда.

И кто же нас спасёт тогда?

… Аркадий Паровозов…»

Последнее я прошептала себе под нос и замерла, пораженная нелепой идеей. До безобразия абсурдной и единственной, которая вообще пришла мне на ум.

- АРКАДИЙ ПАРОВОЗОВ,  ДА-А-А-А-А! - что было сил закричала я, указывая пальцем в небо за спины гопников.

Те обернулись, чтобы посмотреть, куда я тычу.

Кто-то из них недоуменно спросил:

- Какой, бл**ь, Аркадий, она о ком?!

Но я их уже не слушала. Этих нескольких мгновений  хватило, чтобы я успела дернуть Игнатова за рукав пиджака и потянуть за собой. Если он и правда умеет бегать, то, вероятно, сегодня дворник не будет сметать в совочек наши зубы. И очень может быть, что мы спасемся. Картавый понял все без слов и толкнул меня в сторону аллеи, для ускорения. Мы побежали. Так быстро, будто под ногами у нас кипела лава…

***

Кровь стучала в висках, уши заложило от бега, в боку непривычно кололо, а сердце клокотало где-то в районе глотки. Еще и тошнило немного. И круги перед глазами. Прямо как на сдаче стометровки в 9 классе.

Игнатов, бежавший впереди, быстро схватил меня за руку и потащил за собой вниз по ступенькам. За спиной раздавался слоноподобный топот нескольких пар ног. В общем, было нереально круто, и я бы обязательно захотела повторить, как-нибудь потом. Лет через двадцать.

Мы слетели вниз по лестнице, обогнули один из домов и оказались в крохотном палисаднике, выращенном сердобольными бабушками.

- Постойте, дайте отдышусь. - Я нагнулась и ухватилась за ствол ивы, чувствуя, как еще секунда – и мои легкие катапультируют из грудной клетки на свободу.

Мне на лицо легла сухая теплая ладонь Игнатова.

- Яночка, совсем чуть-чуть осталось, справишься? С меня премия. - В его глазах не было и тени паники. Честно говоря, в тот миг мне хотелось сфотографировать довольную шефскую морду, поставить в рамку и смотреть на изображение всякий раз, когда он будет сердито раздувать ноздри после очередного нашего косяка на работе.

Ничего себе, оказывается, Игнатов… человек. И умеет развлекаться, очень специфически, но все же.

- А если не справлюсь? – В боку резало так, что трудно было дышать.

- То я тебя уволю, - простодушно ответил шеф и завертел головой по сторонам.

Губы картавого дрогнули в улыбке. Он сжал мою ладонь, пригнулся и рысью кинулся в сторону ближайшего подъезда. В этом месте с третьего этажа вниз спускалась виноградная лоза, и бордовые листья надежно закрывали стену от глаз посторонних. Шеф тянул меня за собой, и я, матерясь на каждом шаге, едва брела следом, готовая вот-вот упасть замертво на землю.

Физкультура никогда не была моим любимым предметом.

Мы замерли перед виноградными листьями, и я почувствовала, как меня настойчиво подтолкнули вперед.  Между стеной и ветками лозы было узкое пространство, где мог бы спрятаться только один человек. Или два худеньких. Или три ребенка. Или четыре лилипута.

Из бредовых мыслей меня вывел голос Игнатова:

- Глаза закрой и не верещи: тут могут быть насекомые.

Ой мама!