Два билета из декрета

После каждого сказанного слова сердце стучало все чаще, все громче. С самого начала он знал, под чьей маской я спряталась. Чувствовал меня, как и раньше, в любую секунду любого дня. Я, наконец, открыла глаза, очнулась ото сна – и реальность оказалась паршивой. Темное помещение. Замужняя женщина. Начальник. Гипнотическая песня едва ощутимой лентой вилась между нами, разрезая эту ночь надвое. Голос Пола Анка звучал тихо – паника в моей голове громко била в набат, и с последним аккордом гитары я была готова броситься из гардеробной наутек, держа подол платья в одной руке, а неудобные туфли – в другой. Виталик все еще не понимал, что произошло, и продолжал обнимать меня за плечи, продлевая сладкую муку. Я уперлась ладонью ему в грудь и отстранилась.

- Отпусти. Ты пообещал, что отпустишь.

Он напрягся, твердые мышцы застыли у меня под пальцами, отчего я тотчас отдернула руку. Голос мне больше не принадлежал, и потому я совсем не узнала этот жалкий писк:

- Пожалуйста, отпусти.

Игнатов внимательно посмотрел мне в глаза, пытаясь разгадать подкинутый ребус, но через мгновение сдался и осторожно кивнул.

Приступ облегчения накрыл комнату пушистым облаком: на самом деле меня никто не держит, и через минуту я окажусь на улице. Дыхание стало ровным и легким. Шум в голове едва ощутимо пересекался с рваным стуком сердца, но я понимала, что скоро все пройдет. Станет, как прежде.

- Скажи, куда ты повесила куртку, я принесу.

- Ага... - признание в очередной глупости давалось с трудом. - Тут вот вышла небольшая проблема. Маленький симпл-димпл, как говорится: я пришла без куртки.

Послышалось тяжелое дыхание Игнатова. Ощущая, что ему не понравился этот ответ, я поспешно добавила:

- Накажешь меня как-нибудь потом, сейчас помоги найти толстовку. Она большая, черная, с капюшоном. Ты ее ни с чем не перепутаешь, потому что… никто другой не додумался бы прийти в таком.

- Ну, это разумеется, - пробурчал он.

Луч его фонарика выхватил застывшее в ухмылке лицо, потом скользнул на вешалки, и шеф медленно побрел в сторону висящей в ряд одежды. Пол Анка завел песню во второй раз: видимо, она стояла на повторе. Но магия улетучилась, и мне больше не хотелось выполнять приказы певца так, словно он был заклинателем тайных желаний. Красивый голос и красивая музыка, не более того.

- Приехать сюда в кофте – глупость даже по твоим меркам, - недовольно произнес Игнатов, скрытый висящим пальто песочного цвета. Очень красивое, баснословно дорогое, оно наверняка было бы мне к лицу куда больше старой толстовки.

- Виталик, ты заметил, что ведешь себя, как воспитатель в детском саду? Тебе все время хочется меня накормить и одеть потеплее, - я постаралась разрядить обстановку шуткой.

- О, Яна, если бы ты знала, что я на самом деле хочу с тобой сделать, тебе бы было не до смеха, - тихо прошелестел знакомый голос.

От такой откровенности у меня даже уши покраснели, но я получила то, что заслужила. Впредь буду держать язык за зубами.

Через минуту я увидела приближающийся луч света, Виталик вернулся обратно, в руках у него была моя толстовка.

- Подними руки, я помогу тебе одеться.

- Да я и сама справлюсь.

- Вверх руки, Яна, - мягко повторил Игнатов, и я поняла, что не смогу ослушаться.

Приятная велюровая ткань заструилась по плечам и опустилась вниз, прикрывая ягодицы. Мне и без того было жарко, тело горело, но выйти на улицу в одном только платье я не могла: Игнатов бы не разрешил. Поэтому я покорно поправила на талии складки пушистой безразмерной кофты и улыбнулась.

- Прощай, хорошая девочка Яна, - почти нежно прошептал Виталик.

- Прощай? Разве мы больше не увидимся?

Песня заиграла в третий раз, но никто уже не обращал на нее внимания.

- Так, как сегодня – нет. В понедельник мы оба наденем маски, я свою так точно. Но спасибо тебе за этот вечер. - Он осторожно провел рукой по моему плечу. Длинные жилистые пальцы погрузились в мягкий ворс ткани, и я, зачарованная этим жестом, не сразу заметила электричество в воздухе вокруг.

Игнатов замер. Напрягся. Дотронулся второй рукой до края толстовки и зажал его между пальцев, пробуя на ощупь. О-о-о, святые хачапури, только сейчас я вспомнила, что именно в этой чертовой телогрейке была в первый день в офисе, в ней же дала отпор наглому картавому целовальнику в темном архиве – и теперь надела ее сюда. Ну и дура ты, Яна, ну и угораздило же тебя!!!

Я с ужасом ждала реакции шефа, вжав голову в плечи.

Он отстранился, пытаясь рассмотреть мое лицо, и вдруг облегченно захохотал. Я впервые слышала его смех, такой открытый и искренний, будто бы после сотни напрасных попыток Игнатов решил сложную головоломку.

- Ну, в принципе, это было очевидно. Я идиот, раз не догадался раньше.

- Не догадался… о чем? - еле слышно спросила, и без того зная ответ.

Он осторожно прижал меня к себе и прошептал, не отводя взгляда черных уверенных глаз от моего рта:

- Вот ты и попалась… малышка.