Два билета из декрета

- Потому что быстро. И непривычно, такого со мной никогда не было. И много лишнего: часы, шумы, запахи, темнота. И потому что нас все время что-то отвлекало, хотя бы чертов телефон, кто мог так звонить, это ведь даже неприлично?

На этом моменте я запнулась и прислушалась, ожидая подсказку совести. Но она молчала в такт со мной, потому что мы обе знали ответ.

- Катя.

Сердце учащенно забилось. То ли от нехватки кислорода, то ли от осознания того, какое предательство я совершила. Человек доверился мне и попросил побыть с ее…ладно, статус Игнатова определим позже. Ведь слово дала, фактически поклялась, а я никогда не нарушаю свои обещания. Не нарушала. Вплоть до сегодняшнего дня. На лбу выступила испарина, и я торопливо вытерла ее рукой.

Я очень виновата перед Катей. И перед Игнатовым, от которого сбежала, зажав бельишко в дрожащих руках. И Олегом, которому наставила рога. И перед родителями, потому что не смогла сохранить семью и развожусь, хотя у нас такого отродясь не было. И перед Катей, коронавирус ее побери, потому что сделала все, чтобы увести ее мужчину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍От нехватки воздуха кружилась голова. На уши давило со всех сторон, будто я глубоко под водой, а убежище из одеяла - мой батискаф. Отовсюду ко мне стучались ехидные, гневные, глумливые обвинения:

ВИНОВАТА.

ВИНОВАТА.

ВИНОВАТА.

Перед глазами стало темнеть, от сухости во рту хотелось кашлять. Если я не сделаю хотя бы глоток воздуха, то просто упаду и все это будет по-настоящему. Стук сердца. Осуждающее молчание совести. Звон в ушах.

- Хватит! – закричала я и вынырнула обратно на свободу, чтобы наконец нормально дышать.

Голоса в голове стихли и зазвучали как-то неловко, неуверенно. Я больше не отбивалась от навязчивого чувства вины, потому что…да какого хрена?

Единственный человек, перед которым стоило объясниться, сам Игнатов. Я действительно пришла к нему в номер и сделала все, чтобы он правильно трактовал мои намеки, а потом слилась, не оставив даже хрустальной туфельки на прощанье. Ищи меня по шлейфу самбуки, милый принц.

Смогу ли я обсудить с ним все происходящее и найти нужные ответы? Хотелось бы верить. Тот полный обиды и непонимания взгляд, брошенный в мою сторону, я не забуду никогда, но сделаю все, чтобы он больше на меня так не смотрел.

Понравилось ли мне то, что между нами было? О, да. Я неспешно провела ладонями по разгоряченной коже, удивляясь тому, как отзывчиво может быть собственное тело.

Хочу ли я повторить? Разумеется, хочу. Будь мы сейчас вместе, то именно этим и занялись.

А что же Катя? Не маленькая, сама разберется.

Я резко откинула одеяло в сторону и соскочила на пол. Не смотря на кромешную темноту в номере и сложныйй изматывающий день, по моим венам заструилась бодрость, будто вместо крови во мне плескался кофеин. Через несколько часов наступит рассвет, я приведу себя в порядок и спущусь к завтраку, чтобы все обсудить с Виталиком.

Я потянулась к телефону, чтобы посмотреть время и увидела несколько всплывающих окон.

Двадцать пропущенных звонков.

Одно сообщение

Пять убийственных слов:

Возьми трубку. Варя в больнице.

***

Почему-то я стала набирать номер Олега вручную, не додумавшись нажать на входящий вызов из списка. Несколько бесконечно долгих гудков и сброс. Первые разы, пока еще пыталась дозвониться, я бесцельно шагала по комнате, стараясь успокоить себя. Бесполезно. От ужаса, накрывшего меня с головой, стало тошнить.

Варя, моя солнечная малышка, никогда даже толком не болела, разбаловав меня до мысли, что «такого с нами не случится». Случилось. В голове вырисовывались разные версии, почему моя девочка оказалась в больнице и ни одна из них не внушала мне оптимизм. Простуда, отит, аппендицит, острое воспаление? Обварилась кипятком, потому что Клара Гавриловна оставила кружку с чаем у самого края стола? Выпала из окна, пока Миша проветривал комнату? Залезла на столешницу и достала из подставки ножи? Подобные мысли выворачивали меня наизнанку, и самая безумная, абсолютно нелепая догадка казалась сейчас реальностью.

Снова гудки. Опять тишина. Он не слышал или специально не брал трубку, чтобы наказать меня. В первое я еще могла поверить, во второе – никогда. По крайней мере, не в этом случае.

Усталость и стресс – плохие компаньон при принятии решений, но в ту секунду все сработало как отлаженный механизм. Я быстро собрала вещи и покинула номер, попутно заказывая такси до аэропорта. Остановилась, поравнявшись с дверью под номером 331. В тот момент я чувствовала себя такой одинокой, что захотелось бесцеремонно ворваться в его номер, крепко обнять и попросить о помощи. Он бы выслушал и помог, как делал это и раньше. Занесла руку перед дверью и, задержавшись на секунду, прислушалась к доносившимся из номера звукам. Ничего. Виталик спал, и будить его накануне такого важного дня было не правильным. Мне понадобилась доля секунды, чтобы передумать. Позвоню утром и все спокойно объясню.

Виталик умный, он обязательно поймёт, почему я сбежала не попрощавшись. И поймёт правильно.