Два билета (СИ)

- Альф ... - только и успел выговорить капитан. Пули, выпущенные в упор, ложились кучно. Не сразу, но все же пробив отверстие в бронежилете, они почти навылет прошли через грудную клетку капитана. Хлыбов пытался удержаться на ногах, но рука его хватала воздух, ноги подкосились, и он упал навзничь.

Знаками Санкин приказал лейтенанту Мерзлявкину подойти ближе. Тот не реагировал: стоял, прислонившись к стене, кажется, не в силах оторвать взгляда от убитого начальника. Санкин подошел сам и сдернул с товарища противогаз.

Бессмысленный взгляд лейтенанта был направлен куда-то поверх головы Санкина: изо рта текла тоненькая жидкость белого цвета.

Лейтенант Санкин криво улыбнулся:

- Что, дружище, попал? Сам виноват: перед боем противогаз положено проверять.

Мерзлявкин пошевелил бескровными губами.

- Что, не слышу? - нагнулся к нему Санкин.

- Помоги. Это газ ... укол нужен.

- Некогда мне. Ложись-ка лучше здесь, рядом с командиром, - ответил Санкин и толкнул лейтенанта в грудь. Тот повалился на пол в полуметре от трупа Хлыбова.

- Вот так-то лучше будет, - произнес лейтенант. - Отдыхайте, а у меня дел полно ...

Санкин наклонился над телом капитана: надорвав липучки и ослабив бронежилет Хлыбова, извлек из-под него целлофановый пакет с деньгами. Пакет был в крови. Из дыры торчали испачканные кровью купюры.

- Вот сука, и тут подгадил!

Пристроив пакет на своей груди, Санкин кинул автомат чеченца рядом с хозяином и вышел из комнаты, не оглядываясь.

На лестнице Альфреда Санкина обогнал "альфовец", уже без противогаза.

- Санкин? Альфред, ты, что ли?! - весело крикнул он на ходу.

- Ну, я ...

- Снимай намордник, братан! По газу дали отбой. Классно мы чеченов порубали!

Санкин снял противогаз и устало вымолвил:

- Да, здорово получилось ...

- Э, да ты весь в крови! Рукопашная была? - с завистью спросил "альфовец".

- На засаду наскочили. Капитан Хлыбов убит, лейтенант Мерзлявкин, вроде, тоже.

- А мы без потерь обошлись. Айда со мной! Помощь нужна.

- Чего там?

- Жмуриков таскать.

- Много положили?

- Полно. Почитай всех чеченов, да и гражданских немало. Кто газом надышался, кто под горячую руку попал. По головке нас за это не погладят, - произнес альфовец, будто радуясь предстоящей выволочке. - Трупы приказано грузить в автобусы, вывозить по больницам.

- Нет, не пойду. Я свое дело сделал. Без меня обойдетесь, - буркнул Альфред Санкин.

После полуночи среди родственников заложников стали циркулировать слухи о том, что на утро готовится штурм дворца. Начальник штаба слух решительно опровергал, однако разговоры об этом не утихали.

Под утро генерал, как называла начальника штаба Людмила Владимировна, в очередной раз вышел на импровизированную сцену. Покрасневшими от бессонницы глазами он обвел присутствующих.

- Не спится, товарищи? Понимаю. Хороших новостей у меня для вас нет. Но и плохих тоже нет. А это, согласитесь, уже немало. К сожалению, кто-то продолжает распространять слух о якобы готовящемся штурме. В этой связи я уполномочен заявить: никакого штурма не будет. Для этого нет никаких предпосылок. С террористами ведутся переговоры. Есть определенная доля уверенности, что переговоры будут успешными. Мы по-прежнему делаем ставку на то, чтобы бандиты отпустили как можно больше людей.

- Не верьте ему, он всё врет! - послышался женский голос.

Все обернулись. На входе в помещение стояла новая знакомая Людмилы Владимировны - мать убитой девушки.

- Он всё врет! - громко повторила женщина. - Я своими глазами видела: спецназ пошел на штурм. Много убитых! Трупы выносят на улицу и, как дрова, кидают на мокрый асфальт.

Родственники заложников обступили начальника штаба.

- Как же так?! Зачем вы обманывали?

Кто-то крикнул:

- Да, ждите, так он и сознается! Он специально нам врал: боялись, что мы сообщим планы чеченцам ...

- Ну, зачем вы так ... - произнес генерал смущенно. Но весь его вид как бы говорил, что он удивлен, что люди ему верили до последней минуты, в то время, как должны были понимать, что главной его целью была дезинформация.

Людмила Владимировна без сил опустилась в кресло. Ее сковал ужас разочарования. Она верила своему генералу, как никому и никогда в жизни, а он предал, отнял последнюю надежду. Она полагала, что судьба ее дочери находится в сильных и надежных руках знающего человека, а оказалось, что в основе уверенности генерала лежало полное равнодушие к судьбам заложников, к судьбе ее Нины!

Кто-то крикнул:

- Нужно идти во дворец!

- Правильно! Нечего с ним разговаривать! - поддержали остальные и кинулись к выходу.

- Опомнитесь! Зачем ненужные жертвы? - кричал генерал, но его никто не слушал.

Толпа людей бежала на оцепление. Навстречу им выдвинулся офицер. В руке он держал пистолет.

- Стой! Стрелять буду! - закричал офицер и, зажмурившись от страха, выстрелил в воздух.

Но остановить толпу было уже невозможно. Не обращая внимание на выстрел, люди с ходу прорвали оцепление.

Остановились они только перед главным входом. Те, кто был впереди, заметили солдат, выносивших из дворца тела, и встали, как вкопанные, и на них натыкались бежавшие сзади.