Два билета туда

– Нет, спасибо. На ночь оставь. Я вот новую игру скачал на планшете, – хлопнул я по сумке в руках. В сумке у меня оружие и планшет.

Как обычно, остановились в условленном месте. По одному вошли в подъезд. Тихо. Фонари уже зажглись, а перед этим подъездом, где жил Попеску, фонарь не работал. Специально выключили. Вдоль окон прошли к открытой двери. Сначала я, потом Мюллер. Предварительно позвонили смене. Ага, дверь открылась. Ждут. Ну вот и все, засада дальше функционирует. Я гоняю шарики на планшете, Мюллер ест сухарики.

Подремали по два часа. Вот и скоро рассвет. Собачья вахта. Мюллер спит на матрасе. Это хорошо, что он не храпит. Если бы храпел, я бы ему спать не дал. А сам отложил шарики и привстал со стула. Спина затекла. Я высокий, спина от долгого сидения быстро устает. Что это? Шорох за окном? Показалось? Нет, точно шорох. Кто-то ходит под окнами. В окна пытается заглянуть? Точно! Пришел, сукин сын! Так, что теперь? Выскочить через дверь? Упустим. Мюллера разбудить? Два шага до него. Задену стул, и все. Ствол у меня теперь на поясе, хорошо, хоть сумку трогать не нужно. Аккуратно в носках переступил с ноги на ногу. Ботинки я сразу снял. Мало того что в них шумно, в них еще и ноги потеют. Снова стук. Кто-то в окно лезет на кухню. А это как раз около меня. Так, форточку открыли. Мюллер проснулся, но я ему показал рукой, чтобы лежал. Любой шорох может спугнуть беглеца. А он вооружен. Стою, рука медленно к поясной кобуре тянется. Стараюсь дышать реже и тише. Сердце в груди колотится. Во рту пересохло. Пить хочется! Вот она, бутылка с водой, на полу стоит. Протяни руку и пей. Жадно, большими глотками! Но нельзя. Стою, жду. Есть, удалось ему открыть окно. Просунул руку в форточку и распахнул раму. Спрыгнул на пол. Ждем… Он на маленькой кухоньке, я в прихожей. Между нами метра два. Деньги лежали в тумбочке в другой комнате. Значит, он пойдет на меня. Вытянув руку вперед, шагает. Что в руке? Не видно. Шаг. Еще шаг. Все, пора! Левой рукой отвожу торчащую передо мной руку в сторону, правой резко в голову. Треск. Тело падает, но я схватил руку, и падение получается плавным. Кровь на руке. Зуб ему, видимо, выбил.

Тихо, не шуметь. Вдруг он не один. Мюллер вскочил сзади и дышит в спину мне.

– Наручники давай, – вполголоса затараторил я ему. Тут тесно, не развернешься. Пластиковыми браслетами стянул запястья.

– Звони дежурному, – снова сказал я вполголоса. Но Мюллер уже понял и набирал телефон. До дежурной части нашего управления отсюда около семи километров. Рация не берет. Но приедут очень быстро. Ближайший патруль. Пока обыскал лежащее без сознания тело. Вот он! Револьвер за спиной торчит. В руке ничего не было, значит. Просто на ощупь шел.

– Попеску? – похлопал я по щекам приходящего в себя бандита.

– Дембулат би аштептам, – прошептал он.

– Ясно, – проговорил я. Очередной спектакль «Я понимаю только на родном языке». Ну это все равно мало кому помогало. Минут через десять тут будет очень многолюдно и шумно. Будут обыски, будут допросы в камере для допросов. Возможно, под шумок, кто-то добавит этому Попеске телесных повреждений. А мы с Мюллером поедем домой, спать. И завтра у нас будет выходной. Мы свою работу на сегодня сделали на отлично.

– Ну что, как думаешь, понимает он по-английски? – спросил меня Мюллер. Попеску безучастно лежал лицом вниз.

– Возможно, и понимает. Но будет до суда отнекиваться, – усмехнулся я.

– Кстати, у меня дело то, ну помнишь, по женщинам. Там несколько интересных фактов есть. ССР занимается, а вот тут тебе один момент будет интересен. Зайди ко мне завтра? Точнее, послезавтра, идет? – Мюллер присел на стул и потянулся. Я кивнул.

Вскоре комнату наполнила обычная полицейская суета. Фотографировали что-то, топтались туда-сюда, фары под окном. Задержанного увезли. И все же с помощью собачки, небольшого спаниеля с лохматыми висящими ушами, нашли в квартире и наркоту. Пакетик с белым порошком лежал под ванной. А мы туда и не лазили, мы то, что на виду, осмотрели. Когда я выходил на улицу, один из «бобби», по-моему, тот самый, что довез меня до дома в тот вечер, когда машина в столб въехала, поздоровался и спросил, почему я «не прикончил ублюдка на месте».

– Зачем прикончить? Это слишком легкая смерть для него, пусть еще помучается, – ответил я знакомому патрульному. Тот довольно кивнул мне.

Все, теперь писать рапорт и спать. Завтра отдыхаю. Но отдохнуть не получилось. Снова вызвали. Попеску сдал своих поставщиков кокаина. Опять началась суета и планирование. Я не вмешивался в этот процесс, пусть там у Криса голова болит. В итоге вместо отдыха мы со спичками в глазах проводили обыски и задержания. Вечером я все же нашел время поболтать с Мюллером. Он как раз пил кофе у себя на рабочем месте за стеклянной перегородкой.

– Старина Мюллер, что там ты хотел мне поведать? – присел я к нему за стол.

Мюллер не спеша глотнул из чашки, закрыл глаза, как бы наслаждаясь вкусом и настраиваясь на разговор.

– Помнишь, там одного араба взяли живым, ну, из Халифата? – прищурившись, посмотрел он на меня.