Два билета туда

Вагон поежился на заднем сиденье «Патриота». Коля-Мулат уверенно вел машину по узкой грунтовке. Кусты сменились холмами. Машина шла бодро, слегка укачивало. Перевалили через очередной холм. Справа вдоль дороги показалось стадо свинок. Побежали жрать кого-то. Вот сейчас убьют кого на ранчо у Михалыча, вывези сюда, и свинки не оставят ни кусочка от трупа. Вместе с одеждой сожрут. Вагон поежился. Тонированные стекла подняты, кондиционер включен. Пыль с дороги не летит в салон. Хоть и тянет холодным воздухом, а Алексею Ваганову все равно душно. Горло сжимает тисками. В груди давит, и хочется курить. Но курить он не будет.

– Если все получится, совсем брошу курить, – вслух вполголоса проговорил вор.

Коля обернулся, но ничего не сказал. Впереди показалась прямая дорога на ранчо. Запросил по рации, ему ответили. Вагон не вникал в разговор. Пистолет, который дал ему Новиков, был весь сырой и скользкий от пота. Руки вспотели. Пульт лежал рядом на сиденье. Что брать сначала? Пульт или пистолет? Наверное, пульт.

Вот и забор. Ворота. Люди в мультикаме стоят. Михалыча люди. Вагон узнал их. Тот, что пониже и плотный, Егор. А второй, высокий и здоровый, как же его? Просто вылетело из головы. Да и шут с ним, потом вспомнит. Если, конечно, будет это «потом».

Ворота открылись, машина въехала на пустырь. Пауза. Ага, вот он, Пичуга идет. С ним еще несколько человек. Ближе-ближе. Они уже около машины. Николай напрягся за рулем, не выходит. Ну все, господин вор, ваш выход! Дав мысленно себе сильного пинка под зад, Вагон открыл дверцу салона «Патриота». «Уверенным шагом иду я навстречу мечтам». А какие мечты у вора? Никаких. Еще шаг. Пичуга ствол поднял. Ну стреляй, отважный ты наш, и Вагон поправил взрывчатку на поясе и на груди. Что, остановился?

– Вечер в хату, часик в радость, бродяги! Спокойно, Пичуга, ствол опусти, на кнопку нажму, все перед богом базарить будем. Опустил, мля, сказал! – рявкнул Вагон.

Бандит опустил пистолет и покосился на стоящую рядом братву. Пичуга бледен, но спокоен.

– Отниму у вас пяток минут, а потом откланяюсь. Такие дела, бродяги. Тут все преступники, только одна сучка, так ведь? Че какой-то бледный, Пичуга? Взбляднул? Да-да, ты же знаешь, у меня с волей контакт налажен. Самолеты ко мне как прилетели? Не знаешь? Так я скажу – как. И еще прилетят, и не один. Вчера все как есть обсказал братве Старого света. В гости едут. Через пару дней встречайте. А еще бригада Белого не в понятках, куда их братуха пропал. Говорят, встретил его Пичуга, накормил, напоил и в землю закопал. Хотя, что это, закопал. Наверняка свинки растащили. – Вагон говорил все увереннее.

Пичуга уже был готов выстрелить, но боялся взрывчатки на боках у вора.

– И дело не только в Белом. Общак с ним ушел. Большие бабки, да, Пичуга? Не на них ли это ранчо построил? – И Вагон обвел руками с пультом по сторонам, причем чуть тот самый пульт не выронил. Но никому до этого не было дела. Неуютно стало как-то вокруг. – Все я передал на Старый свет. Бригаду уже собирают. И за Белого ответ держать придется.

Вагон обрел спокойствие и наглость. Голос звучал громко, как будто Алексей пел в караоке. Когда он пел, его все слушали. Когда говорил – тоже. Это был природный талант. Слова сами складывались в предложения и несли свой скрытый смысл до каждого, кто их слышал.

– Братва, внимание! С этим гадом будет покончено. – Вагон указал на еще больше побледневшего Михалыча. – Не сейчас, так через час. Не через час, так через день. Ничто его не спасет. За воров ответка придет однозначно. Поэтому, главная задача у вас, пацаны, – под раздачу из-за упыря этого не попасть. И вот тут я за каждого из вас похлопочу.

Он набрал полную грудь воздуха, выдохнул, продолжил речь:

– Вас ни в чем не виню, претензий ни к кому нет. Вон Мыкола подтвердит. Он меня хотел завалить, да рука дрогнула. Видно, бог вора бережет. А кто вас убережет, когда пацаны с волынами приедут с Базы? – Николай вышел из-за руля «Патриота» и кивнул в знак согласия с Вагоном.

Автомат на ремне, патрон в патроннике. Парень сделал выбор и тут же поднялся в преступной иерархии. Был простым «одноразовым» у Михалыча, стал правой рукой у Вагона.

Тишина повисла в воздухе. Михалыч хотел было что-то сказать, да слова в горле встали комом. Пытался поднять руку с оружием, Вагон стрельнул глазами, рука опустилась безвольно. Так быков ведут на бойню. Посмотрел на Николая.

– Так ты, мразь, предал меня? – Цвет лица Пичуги сменился на бордовый. Пошли красные пятна, и голос задрожал.

– А ты мне кто, отец родной? Сам подставляешь всех, только бы кусок урвать, а потом всех нас, как Вагона, в расход? – дерзко ответил Николай бывшему пахану.

– Пичуга, со мной базаришь, парней не трожь, – громко крикнул Вагон.

Новиков ему объяснял, что не нужно сразу выцеливать голову Михалыча. Лучше сначала выстрелить в грудь, в область сердца, а потом уже спокойно прицелиться и в башку. Вагон так и сделал. «Зиг-Зауэр», непонятно как для всех оказавшийся в его руке, громко кашлянул, потом еще раз. Михалыч дернул головой и рухнул вперед. Вагон не промазал.