Два босса для меня

Я стояла, смотрела на него, ощущала за плечом тяжелое, шумное дыхание едва сдерживающегося Гнома, и до странности была спокойна. Так, словно все уже свершилось, словно мы поговорили и все выяснили, словно… Словно мы были вместе.

То, как они сжимали меня с двух сторон, как смотрели, как дышали, как сильно старались держать себя в руках… Это почему-то казалось невероятно правильным.

И я была на своем месте.

Между ними.

— Где наша дочь, Женя? — задал логичный вопрос Саня, а Гном позади выдохнул и положил мне тяжелую ладонь на плечо.

Мне мгновенно захотелось прислониться к нему, даже, возможно, потереться макушкой о широкую грудь, словно кошка, давно не ощущавшая ласку хозяйской руки. Было в этом желании что-то животное, естественное… Как и всегда у меня с ними.

— Она дома, — просто ответила я, — с Варькой.

— Сука-а-а… — зашипел, словно рассерженный кот, Гном, — сука… Как же ты меня заебала… Как же ты мне нервы вымотала… Я же убить тебя готов, маленькая ты дрянь!

Он все ругался и ругался, судя по всему, выпуская накопленное за все это время напряжение, Саня все смотрел и смотрел… И я не выдержала первой.

Я развернулась к Гному и, потянувшись и привстав на цыпочки, просто прижалась к его губам голодным, долгим поцелуем.

Я понятия не имела, что это было, что мною двигало, как всегда, в их близком присутствии отказывал мозг.

И потому я просто положилась на свой, прекрасно знающий, что ему надо, организм.

Гном тут же заткнулся, словно звук выключили, оторопело с секунуду стоял столбом, позволяя себя целовать и обнимать. И я этой секундой воспользовалась на полную катушку, с невероятным блаженством пробираясь в его рот языком, умирая от кайфа, от, казалось бы забытого, но такого сладкого вкуса…

А потом секунда закончилась, и меня смело ураганом.

Гном зарычал мне в губы, сжал так сильно и жестко, что, казалось, ребра хрустнули, и начал не целовать, нет! Пожирать буквально мои губы, неистово лапая везде, где получалось достать.

А там, где не получалось у него, очень даже получалось у Сани.

Я ощутила, как он прижался ко мне со спины, как по-хозяйски прихыватил меня за задницу и оторвал от земли, как задрал на мне юбку…

Я не знаю, что бы произошло дальше, потому что соображение мгновенно потеряли мы все разом, если бы сбоку не ахнули громко и не запричитали заунывным голосом:

— Ой, че делають… Ой-ой-ой…

Гном оторвался от меня, злобно зыркнул на свидетельницу, благообразную старушку, судя по всему, шедшую из церкви, а затем, тяжело дыша, проговорил:

— В машину пошли, блять, а то нас тут сожгут, к херам, как извращенцев.

Саня, все так же не разворачивая меня к себе лицом, просто перехватил поперек талии и быстро понес в сторону того самого черного монстра, чужеродно растопырившегося на стоянке.

Мы оказались на заднем сиденье, где места было полно, кажется, еще больше, чем в их предыдущей машине, которую мы неплохо использовали когда-то в качестве плацдарма для развлечений.

Правда, тут сидели еще двое мужиков с вытаращенными во все физиономии глазами.

Судя по всему, они не ожидали, что их боссы будут лапать и затем тащить женщину в машину среди бела дня, чтоб заняться сексом в публичном месте.

— Вон! — рявкнул Саня, и мужиков вымело из машины.

А я, взбудораженная и безумная, едва ли замечала все это.

Мне ужасно хотелось еще больше рук, больше губ, больше запахов и тяжести моих мужчин.

О чем я думала, дура, когда убегала от них? О чем?

Ведь каждый раз, когда представляла, как бы это могло быть, если бы я…

Каждый этот гребанный раз я понимала, что все было бы именно так. Нет! Все было бы круче! Еще круче!

Я понимала это, понимала, что совершила ошибку, и пряталась сама от себя! И так бы, наверно, и провела всю жизнь, трусливо думая, что все сделала правильно, и не решаясь до конца осмыслить, что было бы, если бы я…

Если бы мои боссы единолично не приняли за меня это решение. И не приехали.

Я не знала, что будет с нами дальше, не знала, как мы будем разговаривать, как договариваться будем… Но знала, что сейчас я все делала правильно. И не играла сама с собой. И не пряталась за ложной практичностью.

Я все делала правильно.

Гном, едва за мужиками закрылась дверь, утянул меня на себя, опять неистово целуя, лишая последней воли своим напором и приговаривая:

— Блять, с ума свела, сучка, сучка лживая… Как ты могла? Мы же сдохли… Я же сдох… Я же мертвый… Дура-дура-дура какая… Ни жрать, ни спать, ничего… А ты, дура… И дочку еще… Дура-дура-дура… Никуда теперь… Никуда… Только попробуй…

Его слова были так горячи, что меня изнутри плавило.

Саня сидел рядом и жестко держал меня за затылок, не позволяя отклониться, не позволяя смотреть вниз, на то, что делал там со мною Гном, и внимательно отслеживая мою реакцию на его слова, на его ласки… На остроту первого проникновения.

Почувствовав Гнома в себе, я выгнулась и закатила глаза, закричав от безумной наполненности. Но Саня тут же резко закрыл мне рот ладонью, чтоб ни одного звука не вырвалось.