Два босса для Золушки (СИ)

— Милочка, не нужно делать мне замечания, у нас закалённые малыши. Вы кого-то ищете? — поинтересовалась воспитательница.

— Да, Дениса Егорова. Он здесь?

— Вы родственница?

— Нет… — замялась Аля, — но мне очень нужно увидеть этого ребёнка…

— Идите к заведующей, — последовал холодный ответ.

У Али заныло сердце. Вдруг Дениска заболел, поэтому его нет среди ребятишек?

— Спасибо, — пробормотала Воронцова и быстро направилась к трёхэтажному кирпичному зданию.

Заведующая встретила Алю тем же вопросом:

— А вы кто такая? Кем будете Егорову?

— Я работала вместе с его отцом, — глядя на сидевшую перед ней женщину, повторила Воронцова.

— И что вы хотите?

— Хочу узнать, что с мальчиком, где он?

Хозяйка кабинета побарабанила пухлыми пальцами по лакированному столу и поправила на носу очки.

— У мальчика сильный стресс, с ним работают психологи.

Аля почувствовала, что её прошиб холодный пот.

— Что значит «сильный стресс»? В чём это выражается?

— Ребёнок не разговаривает, с детьми не играет. Сидит один.

— Так вот почему его нет на прогулке… — пробормотала Аля. — А можно его увидеть?

— Он вас знает?

— Нет…

— И зачем вам тогда на него смотреть?

Аля принялась объяснять:

— Понимаете, лучший друг отца мальчика — Валерий Морозов — был тяжело ранен в той перестрелке, он сейчас находится в больнице. Егоров просил позаботиться о сыне… Вот он и волнуется, просил меня всё разузнать…

— Ну хорошо. Пойдёмте, я вас провожу. Можете посмотреть на ребёнка через стекло.

Заведующая поднялась, накинула на плечи тёплую шаль и привела Алю к небольшой комнате. Приникнув к стеклу, девушка увидела рыжего мальчишку лет пяти, неподвижно сидевшего на стульчике. В руках у него был кораблик, который он бережно прижимал к себе.

— Как похож на отца!.. — воскликнула Воронцова.

Заведующая стояла рядом, равнодушно качая головой.

— Всё время держит эту игрушку, она из дома. Кто-то из детей пытался её отнять, подрались, конечно.

Аля утёрла набежавшую слезу:

— У меня такой вопрос. Валерий хочет встретиться с Денисом. Он часто играл с мальчиком, когда бывал у них в гостях. Это возможно?

Заведующая вздохнула:

— Пусть приезжает сам, там и посмотрим.

— Я же вам сказала, он сейчас в больнице…

— Пусть поправляется, тогда и будем разговаривать, — тоном, не терпящим возражений, заявила заведующая.

***

Аля ехала к Морозову, а перед глазами стояло отрешённое лицо ребёнка с потухшими глазами. Как же ничтожны её проблемы по сравнению с тем, что переживает сейчас маленький Дениска! А каково сидеть в инвалидной коляске Валерке, молодому, красивому парню со сломанной судьбой? Воронцова вдруг подумала, что эти двое обязательно должны быть вместе. И она всё сделает, чтобы помочь им!

Но что же теперь ему говорить о ребёнке? Морозову нельзя расстраиваться, по крайней мере, пока он не выписался из больницы… Пусть долечивается, потом будет думать о встрече с мальчиком.

У палаты дежурила уже знакомая медсестра:

— Проходите, Алина, — доброжелательно улыбаясь, девушка пригласила её в палату.

Валера полусидел на больничной койке. Его бледное лицо тут же оживилось:

— Аля! Ну наконец-то, нашлась!

— Привет, Валер.

Прежде чем направиться к Морозову, Воронцова обернулась на стоявшую в дверях медсестру. Та продолжала улыбаться. Неужели больше не ревнует? Когда Аля уселась на стоявший рядом с койкой стул, мужчина взял её за руку:

— Знаю, рассорились…

— Откуда? — выдавила Аля, чувствуя, как к горлу подступает комок.

— Сначала девчонки разболтали, потом сам Николаич позвонил. Волнуется.

Девушка вспыхнула. Так она и думала! Стала посмешищем для всего офиса!

— Ничего он не волнуется! Плевать ему… Он меня унизил при всех! Сначала заявил, что я не справляюсь со своими обязанностями, а потом хотел перевести в другой отдел…

Она неожиданно разрыдалась. Валера взял её за руку и нежно погладил:

— Аль, я все ему высказал, ты же меня знаешь. Но и его тоже понять можно — неделя такого стресса, и он за всё в ответе! Ну сдали у мужика нервы… Попробуй войти в положение.

Аля всхлипнула и утёрла нос:

— Я больше к нему не вернусь.

— Держи, — Морозов протянул ей бумажную салфетку. — Не думай пока об этом. И не плачь! Поверь мне, всё будет хорошо… Помиритесь…

Он продолжал говорить, успокаивая её, пока Аля не перестала всхлипывать.

— У меня хорошие новости, — наконец, пробормотала она. — Наверное, с них нужно было начинать. Я была в детском доме. Видела ребенка Егорова, рыженький такой, как папа.

Валера попытался приподняться:

— Ну как он? Как там условия?

— С ним всё в порядке, — Воронцова выдавила улыбку. — Но просто так они не дают встречаться.

— Конечно не дают, система такая, — включилась в разговор по-прежнему находившаяся в палате медсестра.

Аля кивнула.

— Хочешь — смотри на него через забор, если нет серьёзных намерений. Встречи разрешают, если человек собирается оформить опеку или усыновление.

— Мне должны разрешить! — отрезал Морозов.

Аля продолжала улыбаться, а на душе кошки скребли. Когда ему ещё можно будет куда-либо выходить? А вдруг малышу станет хуже?

— Ночевать к Ланке поедешь? — вопрос застал её врасплох.