Два босса по цене одного

Наутро Мидж проснулась с худшим похмельем в своей жизни. Она не сразу поняла, как оказалась дома, события прошлого вечера восстанавливались с трудом. Во рту стоял омерзительный вкус, голова гудела как котел. Даже собственный стон отозвался там как набат. Вода принесла минутное облегчение – бутылка кончилась слишком быстро, так что Мидж ползком направилась в ванную. Там она просто полчаса сидела под душем, впитывая воду каждой клеточкой своего тела, время от времени постанывая и проклиная себя за бесхребетность. Контрольным выстрелом стало отражение в зеркале – это была женская версия Джаббы Хатта, не больше не меньше, и большого труда стоило признать, что это похмельная версия Мириам Циммерман.

– Да ты королева красоты, – оценил Кит, уже успевший прийти в ее комнату.

По звукам из ванной он понял, что сестра в состоянии двигаться самостоятельно, да и тазик был обнадеживающе пустой. Но ее вид все равно был слишком красноречивым.

– Не хотите поделиться с классом, мисс Циммерман, по какому поводу вы так надрались? – спросил он, усевшись с ногами на ее кровать.

– Первая пятница после рабочей недели, – ответила она, закутавшись в одеяло с головой. – Мама уже проснулась? – спросила Мидж, прислушиваясь к звукам в доме.

Мысль о том, что она увидела бы дочь вчера в таком виде, наводила на нее тошноту хуже, чем от похмелья.

– Коллеги позвали в паб, и кажется у них печень куда крепче моей. Ты не мог бы сделать мне кофе? – взмолилась Мидж.

– Конечно, проснулась, – хмыкнул Кит.

Их мама всегда была ранней пташкой, независимо от дня недели.

– На всякий случай напоминаю, что пятница в конце рабочей недели случается довольно регулярно, а женский алкоголизм очень трудно лечится, – усмехнувшись, он похлопал сестру по спине и, услышав полный страдания стон, пошел на кухню, стирая с лица улыбку Гринча и прикидывая, что лучше сказать маме, чтобы она не паниковала.

– Доброе утро, мам, – он поцеловал в щеку приятно полноватую женщину, наделившую Мидж цветом волос. Самому Киту достались отцовские – черные. – Я сварю себе кофе по-быстрому, ладно? Надо кое-какой срочняк решить, – Кит мотнул головой, имея в виду, что собирается к себе в комнату. – А попозже я нормально позавтракаю.

Их мать, Роуз, уже с утра была в полном параде – с укладкой, легким макияжем, в подходящем домашнем наряде, и, конечно же, она уже готовила завтрак.

– Ты испортишь себе аппетит и желудок, если будешь пить столько кофе натощак! – тут же отметила она, неодобрительно глядя на то, как он наполняет кружку. – Мидж уже встала? Разбуди свою сестру, она вчера Бог знает во сколько вернулась, это неприемлемо! И блинчики остынут, Кит, куда ты? – она поняла, что тот уже смылся из кухни, пока она перекладывала горячие блинчики на тарелку. – Ты должен слушать свою мать! – крикнула она ему вдогонку, но отойти от плиты прямо сейчас, чтобы прочитать ему нотацию, не могла, и оставила ее на десерт.

– Ты мне задолжала, как Господь всему еврейскому народу! – сообщил сестре Кит, протягивая ей чашку с кофе.

Шуточка, конечно, была из категории запрещенных – с мамой за такое можно было налететь на грандиозный скандал, а бабуля и вовсе прокляла бы, лишив наследства.

– С меня значок из последней коллекции фирмы, – сквозь стон пообещала Мидж, кое-как сев на кровати. – Спасительный нектар, – она медленно втянула носом крепкий аромат и, сделав глоток, прикрыла глаза, позволив себе насладиться тем, как кофе проникает в кровь.

– Что там за значки? – как бы невзначай поинтересовался Кит, устроившись в ногах ее постели. – Мне хоть понравятся, или так, безделушка?

– Юбилейная серия в коллаборации с Диснеем, – заверила его Мидж, помня о его страсти к рисованной анимации. Она надеялась приберечь это в качестве подарка к Рождеству, но понимала, что иначе не откупится от брата вообще ничем и никогда.

– Вот оно что! – прищурился Кит, явно заинтересовавшись. – Ладно, сойдет. Только не пытайся подсунуть мне какую-нибудь дешевку под видом золота, – предупредил он, прищурившись. – Мама там блинчики готовит и вообще сказала поторопить тебя. Будет допрос по поводу вчерашнего вечера, – предупредил он.

– О господи… – Мидж застонала. – Сходи и скажи… что у меня месячные. Вот. И что я не хочу никуда, и что я проведу весь день в кровати, потому что у меня все болит. Ну наври, ты сам знаешь, что сказать! – осенило ее.

Кит шокировано и возмущенно вытаращился на нее.

– Значок и новую игру для Плейстейшн, – заключил он и, пока Мидж не успела возмутиться, выскочил из комнаты.

Его представление перед родителями и бабушкой заслуживало Оскара, по его собственному мнению. Но сестру он прикрыл и даже сам отнес ей поесть, чтобы мама не увидела ее в таком состоянии.

– С нетерпением буду ждать свое вознаграждение, – не преминул напомнить он, прежде чем попрощаться – ему на самом деле уже пора было бежать.