Два часа до конца света

Едва информация попадала в его мозг, она тут же застывала обсидианом на его извилинах. Она сковывала его нейроны, превращая их в бесконечную картотеку. Даже во сне он занимался тем, что обрабатывал свою память, ограняя её, и придавая ей блеск. Но теперь всё кончено. В его способностях более не нуждаются. Он отработал всё, что был должен. Он отдал всё, что у него было. Конец.

Закрыв глаза, Архивариус медленно вздохнул, и позволил своей памяти раз и навсегда растворится в стирающем океане забвения. Нагромождение лабиринтов памяти в один миг провалилось в пустоту. Воздух медленно выходил из лёгких, оставляя старое, покинутое жизнью тело.

Глава XXXIV: Кипение крови

"В своей работе я всегда пытаюсь объединить истину с красотой, но когда мне приходилось выбирать одно или другое, я обычно выбирал красоту." — Герман Вейль, немецкий математик.

Комплекс "Рост", Минус-третий этаж, Полночь

Сотрясая бетонные стены мощнейшими волнами тауматургических сил, обнажая арматуру яростными выпадами, Эрион и Звягинцев кружились в облаках струящейся от стен пыли. Размахивая раскалёнными до красная клинками с рабочим названием "Грета", Капитан разбивал одну за другой вышедшие из-под запястий сумасшедшей чертовки сверхъестественные лезвия. Электростатические двигатели, встроенные в рукояти мечей, были разогнаны до сверхъестественного максимума. Механизмы, собранные по лекалам Отдела "П", генерировали мощнейшее давление, заставляя тлеедов, замороженных в эпоксидной смоле, приходить в неистовство и метаться по крохотной центрифуге, заставляя вскипать гремучую смесь жидких металлов. Атомы, составляющие сплав клинка, передавали друг другу немыслимое количество энергии. Аномальная кровь, закалённая для службы ординаторам Комплекса, сталкивалась в битве с аномальной кровью автономной колонии тлеедов.

Пару раз Звягинцеву удалось подобраться к Эрион на расстояние выпада, и тогда он вкладывал всю мощь, протекающую чрез его мышцы, в удар. Их битва длилась уже несколько часов, но яростные крики, оглашавшие коридоры нижних этажей, не затихали ни на минуту. Капитан наносил удар за ударом, он несколько раз отрубал ей конечности, но чудовище, закованное в тощее тело безумной дочери, раз за разом отращивало новые.

Распространяя невидимые сети внутри стен, Эрион заставляла бетон отрываться кусками от общей толщи корпуса, чтобы с неистовством метеора влететь в тушу капитана. Чаще всего, ему удавалось разбивать летящие камни на подлёте к телу, в противном случае, бледная кожа, укрытая обветшавшей формой Отдела, расходилась по швам от полученного удара.

Полотно застывшего цемента трещало под яростью Эрион, и вскоре, показавшаяся на поверхности арматура изошла смертельной судорогой, пытаясь пронзить тело ординатора. Вращая клинками по немыслимым траекториям, ординатор шинковал стремящуюся к нему материю на мельчайшие кусочки.

Остатки мыслей в мозгу, искали корни железного Древа в толще стен, посылая им сигнал о нужде в помощи, но охранник у входа молчал. Он бы узнал о нападении, если бы таковое имело место быть, но гробовая тишина в аномальном эфире говорила о том, что Древо больше не желает осуществлять свою работу.

Обращая же внимание к своему хозяину, всемогущему двойнику Бога, — Исполнителю, — он натыкался на ужас перед угрозой, что двигалась десятком тысячью этажей ниже. Неведомое существо, нарушавшее законы физики десятки лет, вдруг оказалось не исполненным мудрости универсумом, а обычным сгустком человеческого страха.

Перегружая двигатели обеих клинков, капитан сорвал клапаны, предохраняющие клинки от самопроизвольного возгорания. Кровь, кипящая в крохотных центрифугах мечей, вошла в необратимую реакцию, обращая кропотливо выверенную симфонию инженерии в хаос тупого милитаризма.

Разрывая на куски некогда человеческие тела противников, ударная волна локомотивом пронеслась по длине невероятно длинного коридора. Массивные железные двери слетали с петель, люминесцентные лампы, закреплённые на потолке, срывались одна за другой в потоках разогретого до солнечной температуры воздуха. Бесконечной толщины стены поглощали разрушительные вибрации, покрываясь трещинами, уходящих вглубь на многие метры.

Распылённые в мелкую труху останки разметало в противоположные стороны пламенным ветром, воцаряя на этаже гробовую тишину. Луч света, рвущийся с линзы одного из бесконечно многих прожекторов центральной шахты, зафиксировал, как толпы аномальных созданий покидают открывшиеся камеры. Как сотни глаз, рук и щупалец ощупывают пространство, изувеченное взрывом. Как множество ртов, пастей и жвал жадно раскрываются, поглощая поступающий из недр Исполнителя кислород. Как миллионы песочных тлеедов, осевших пылью на поверхностях, вновь собираются в единое целое.

***

Зона 112, то же время