Два часа весны

Бегу то ли по коридорам университета, то ли по Невскому проспекту – кто бы знал? Бегу от него или к нему? Кажется, даже в этой параллельной реальности меня бросает в жар от сумасшедших (и сумасшедше красивых, приходится признать) глаз.

Просыпаюсь под утро, ещё до будильника, и приподнимаюсь на кровати. Темное небо за тонкими шторами ещё не пробивает первый проблеск весеннего дня. Ночные шторы мы с Миркой почему-то не завесили, хотя обычно делаем это. Мы и купили их сами, кстати. Полдня шатались по магазину, выбирали.

Дома, в Мурманске, полярная ночь закончилась ещё полтора месяца назад, и во время новогодних выходных, когда к маме летала, я ещё успела застать это. Я не очень люблю ночь, для меня это сложное время, когда все страхи, сомнения и глупости лезут наружу, их негде спрятать и нечем заглушить. К счастью, в Питере полярных ночей нет, но небо серое. И сейчас, и утром будет.

Пробую ладонью лоб: нет, не заболела. А то уже подумала, что крыша поехала на фоне прошлого дня. Честно, такие сны – слишком странное для меня явление. Мне вообще очень редко что-то снится, и чаще всего это просто воспоминания, собранные в яркие картинки. А тут глаза… боже, какие же они!

- Ди, у тебя все хорошо? – спрашивает Мира. Видимо, я разбудила ее своим перекатыванием по кровати.

- Ну вроде.

- Почему проснулась? Утром тебя не добудиться всегда, а тут подскочила. Страшный сон?

Мирка знает, что ужастиков я боюсь. На страшном квесте, куда мы ходили компанией ещё год назад, визжала громко, разве что не громче всех.

Только это не ужастик, а нечто ещё хуже.

- Мне Степашка приснился.

- Кто? – не сразу соображает подруга.

- Стефан. Который Янович.

- Да ты что? Приснился? – Мира подскакивает, хватает свою подушку в наволочке с цветочками и обнимает ее крепко. – И что делал во сне?

- Ничего. Я просто везде видела его взгляд. Мало того, что в универе выбесил, так ещё и в сон влез.

- Ди, зачем ты так себя вела с ним? Он тебе понравился?

Смотрит на меня вылупленными глазами, словно увидела какой-то нереальный смысл во всем происходящем. Они с Денисом стоят друг друга, конечно. Сначала один по хреновине загонялся, теперь другая страдает и во всем смыслы ищет. Твою налево, Денчик, когда ты уже придёшь из армии своей и займёшь мою неуемную подругу делом?

- Рехнулась, Мир? Он меня бесит. Ходит как павлин. Выпендривается, как будто самый умный. Я бы реально на пары не ходила к нему, но это слишком просто, если хочется довести.

- О боже, у тебя уже и план коварный есть?

- Нет, но будет. Эту войну начал он!

- Какую войну, Ди? Он просто потроллил тебя за то, что ты в телефоне залипала.

- Нееет, ты ошибаешься.

- Ложись спать! – шикает на меня Мира и сама заваливается на подушку.

Делаю то же самое, но какой теперь сон? Видеть Степашку снова я не хочу. Надо пораскинуть мозгами. Нужна ли мне это дурацкая игра?

О да. Он же не понимает, с кем связался. Я отступать не буду.

Стефан

Не идёт из мыслей. Как бы я не отмахивался, вижу ее все так же четко, словно мы разошлись пять минут назад.

Блондинка с зелёными глазами. Брови темные, но не вульгарные, знаете, как это бывает? Губы не слишком пухлые, но и не тонкие, а такие, какими можно заманить. Карамельные…

И вот какого, ну какого хрена я пялился на неё всю пару? Почему запомнил все эти детали? В топку! Все мысли в топку! Просто блондинка… В России над ними подшучивают, десятки анекдотов сочиняют про них. Но эта не глупышка. О да, далеко не глупа, но во время моей пары здравый смысл в ее голове проиграл. Не стоило злить меня, ох как не стоило.

Зажмуриваю глаза и прикрываю их ладонями, создавая настоящую преграду для Абрамовой, которая продолжает свои выкрутасы у меня в голове. Не советовал бы ей лезть туда. Никому бы не советовал.

Там же шторм, совладать с которым даже я не в силах. Вечные замки из песка, что просыпается сквозь раскрытые ладони. Я – слишком сложный персонаж даже для себя самого. Ночь – мое спасение. Темнота, когда я один на один с мыслями. Тишина, которая приносит спокойствие. Знаю, кто-то боится этой тишины, чуть ли не зловещей ее считает, но у меня не так. С этим миром днём мы конфликтуем, а ночью все сглаживается.

А в чем конфликт, собственно? Человеку двадцать семь лет, а никакого понимания, что именно хочется получить от жизни. Любовь, семья? Допустим. Отношения, последние из случавшихся со мной в серьёзном смысле этого слова, оставлены в прошлом. Пара лет на расстоянии, я – в Питере, она – в Кракове, а дальше встреча и понимание, что мы успели стать чужими. Мозг, залитый выпивкой в баре, не печаль, а скорее пустота в душе, выкуренная ночью на балконе.

Развлечения? Ну тоже допустим. Мимолетные романы. Бессмысленно и беспощадно, прямо как русский бунт. Погружение с головой в науку? Пожалуй, единственная ясность в моей жизни. Только какая карьера ждёт меня в мире научном, а?