Два дня

Теория «выхода в тираж» Демарко тоже не устроила. Он смотрел выступление Хьюстона в шоу «Доброе утро, Америка!», а потом его интервью с Чарли Роузом. В обоих случаях писатель держался расслабленно, уверенно, спокойно, почти безмятежно. «Как вы относитесь к своей внезапной славе? – спросил его Чарли Роуз. – И ко всему, с чем она сопряжена?» Хьюстон несколько секунд помолчал, глядя вниз. А затем его губы медленно растянулись в улыбке. «Моя последняя книга – лучшая из всего, что я написал, – сказал он. – Я наконец достиг своих высот. Я чувствую себя состоявшимся».

И Демарко, сидя в одиночестве в своей темной гостиной с бокалом тепловатого «Джека» в руке, поверил каждому его слову. И даже поднес бокал к телеэкрану. «Молодчина, дружище!» – громко сказал он.

Так что – нет. На фиг эту теорию «выхода в тираж».

– Ты слышала, что его отец покончил с собой? – спросил Демарко Джейми.

– Нет, а как давно это случилось?

Демарко мысленно вернулся туда, где его застала трагичная новость. Ларейн была тогда в положении. В ту душную августовскую ночь он вернулся домой почти в полночь, после драки, учиненной в баре фанатами «Красных» и «Пиратов». И застал жену плачущей в постели. «Несчастный человек», – всхлипнула Ларейн. «Он так захотел», – пожал плечами в ответ Демарко. Он быстро разделся и улегся в кровать рядом с ней, алча согреть свое тело теплом ее кожи и осушить поскорей ее слезы нежными поглаживаниями по выпуклости живота. «Я могу его понять», – добавил Демарко. «Я говорю о его сыне, – сказала Ларейн. – О его единственном сыне. Представь себе, что этот человек сейчас испытывает».

– Отец Хьюстона покончил с собой около четырех лет назад, – сказала сержант Джейми. – Это могло послужить для него мотиватором?

– Вся его прошлая жизнь – мотиватор, Рай. Вопрос в том, что именно побудило его отыграться на своей семье…

– О’кей, – пробормотал Демарко. – Значит, что-то заставило его сорваться. А что могло быть потом?

– Потом?..

– Ну да, после того, как туман рассеялся. И он осознал, что сотворил. Что он должен был испытать? Каким могло быть его психологическое состояние?

– Ну, – помедлила с ответом Джейми, – если он, конечно, не социопат – а таких личностей, кстати, очень трудно выявить…

– Допустим, что он именно такой, каким кажется. Хороший, порядочный человек. Так что с ним могло произойти, когда туман рассеялся?

Джейми на минуту задумалась.

– Скорее всего, он пришел в ужас от содеянного. Необоримый ужас. И мог даже попытаться покончить с собой.

– Нет, он этого не сделал. Он вышел на улицу и пошел. И дошел до озера Уилхелм. В трех с лишним милях от своего дома.

– Тогда у него раздвоение личности. Диссоциативное расстройство.

– То есть он просто стер происшедшее из памяти?

– Так говорить не совсем корректно. Но по сути верно. Его разум отказывается понимать происшедшее, потому что оно слишком ужасно для осознания.

– В результате он оказался в лесу. И, возможно, все еще бродит там. Не понимая ни кто он, ни куда идет?

– Все люди разные. Я хочу сказать, что есть, конечно, определенные модели человеческого поведения, но я не специалист по такому…

– Ты – лучшая из всех, кто у меня под рукой на данный момент.

– Возможно, он потерял память, – сказала Джейми. – А может, и нет. Может быть, все это ему кажется нереальным. Как плохой сон, который он не может толком вспомнить.

– Это именно то, чего я боялся, – буркнул сержант.

– И поэтому его дальнейшие действия предугадать невозможно, – закончила Джейми.

Демарко кивнул.

Она подождала, когда он снова заговорит. Но сержант сидел неподвижно, опустив глаза и водя большим пальцем одной руки по костяшкам другой. Он снова видел Джейми с растрепанными волосами в ту ночь, когда они пошли с ним поужинать. Кончилось все тем, что он съел еще и половину ее ужина, а она выпила слишком много вина. Выпила специально, – как призналась позднее, – потому что хотела набраться мужества и высказать ему все, что тогда сказала.

Припомнив ту ночь и покосившись на Джейми, Демарко почувствовал, что его левый глаз опять заслезился. Он моргнул, потер глаз и перевел взгляд чуть левее, поверх плеча Джейми, на белое пятно на стене.

– Однажды ты дала мне совет: если я захочу по-настоящему понять чьи-то поступки, я должен не мерить их по своим меркам, а влезть в голову этого человека и попытаться увидеть мир его глазами.

– Я тебе давала много разных советов, – вздохнула Джейми. – Но большинство из них ты игнорировал.

– Я как раз и пытаюсь рассмотреть поведение Хьюстона со всех возможных ракурсов.

Голос Джейми стал еще мягче:

– Мне хотелось бы, чтобы ты смотрел на меня, когда мы разговариваем, Райан.

Он посмотрел ей в лицо:

– А мне нужно поговорить сейчас о Томасе Хьюстоне.

Слегка приподняв подбородок, Джейми вдохнула воздух и убрала с лица свою меланхолическую улыбку.

– Тогда продолжим. Допустим, он не убивал сам… Тогда что? Он видел, как убивал кто-то другой? Или нашел свою семью уже после того, как совершилось убийство?

– Возможны оба варианта. Но в таком случае попытается ли он стереть все из памяти или нет?

– А ты бы попытался?