Два дня на даче

– Да это я так… в интернете вычитал, – чуть смутившись, произнес Кирилл и, посмотрев на Серёгу, который терпеливо ждал, когда закончится эта дурацкая беседа, сказал – Ладно, пойдем жарить.

Я остался у бассейна с Денисом и девчонками. Солнце почти завалилось на западный бок земной сферы в тихо подкравшиеся тучи, которые единым фронтом наползали с запада, как это обычно в наших краях бывает. Посвежело. Девушки, разгоряченные вином, пока не замёрзли, и мы болтали о всяких пустяках. Наташка, и присоединившаяся к ней Света, слушали очередные веселые истории от Дениса, а я, скучая, иногда вставлял несколько слов в неторопливый разговор Ленки и Маши.

Меня не оставляла некая тревога от увиденного сегодня на дороге. В последнее время приходилось разное наблюдать из жизни представителей бывших советских среднеазиатских республик у нас на улицах, рынках, магазинах, но это все-таки были в большей степени бытовые зарисовки, когда несколько гастеров-таджиков ходят по магазину с тележкой, в которой лежат килограммы морковки, лука, макарон, хлеба и несколько банок тушёнки или, если закупку ведет семья, часто вместо тушёнки в корзине лежит несколько упаковок халяльной курицы и что-то молочное. Сегодня ситуация была другая – сегодня мы с Машей увидели жизнь диаспоры, которая уже не считает нужным особо скрывать то, что у них происходит внутри, более того, они уже начали смотреть по сторонам в поисках несоответствия окружающей действительности их картинке мира. Взгляд, которым они провожали нас, был взглядом оценивающим, они как бы говорили: никуда вы не уйдете, мы здесь, и у нас есть к вам вопросы и претензии. Я увидел, как диаспора перестает быть просто диаспорой замкнутой на себе, а начинает проявлять себя как активная социальная составляющая. Может быть, это только игра моего воображения? Но я собственными глазами видел, как они смотрели на нас. И что из этого следует? Из этого следует то, что у меня под боком растет конкурент за ресурсы, который агрессивен и совершенно не разделяет моих ценностей, и то, что теперь мне придется воевать за уменьшающийся кусок пирога ещё и с этими чужаками. Такая перспектива мне не понравилось. Мне хватает соперников внутри своей системы, но эти – враги нам всем. С другой стороны, наши желания взорвать эту систему совпадают, поэтому я должен воспринимать их как союзников. Вот только после взрыва, есть ли у нас шанс одолеть этих голодных и воинственных фанатиков?

– Маша, – я позвал жену, –  ты сегодня сильно испугалась тех таджиков?

– Ой, Вова, и не говори, это же ужас какой-то у нас творится вокруг. Я вот Лене уже рассказывала про этих головорезов, а она говорит, что мы зря испугались и не позвонили в полицию.

– У них труп лежал в багажнике. Я не хочу связываться с бандитами, для этого есть полиция, пусть они и занимаются этим. Ловят их, внедряются в банды, им за это деньги платят.

– Нет, но может ты и прав, конечно. Заявлять было бы опасно для вас. Скорее всего, они простые бандиты. Простые таджикские бандиты, а у бандитов случаются хорошие связи в полиции, милиции и везде, короче. – Ленка приподнялась на локтях, помотала головой, разрабатывая затекшие мышцы шеи, затем перевернулась на спину и потянулась. – Что-то есть хочется. Денис, сходи, узнай, когда нас будут кормить.

Денис посмотрел на жену, немного постоял, раздумывая над её просьбой, затем отвернулся, и, обращаясь к Наташке, предложил:

– Думаю еще полчасика подождём и все отправимся к Серёге за харчем, если не даст – выбросим его в озеро, чтобы знал, как людей голодом морить.

– Господи, он даже задницу свою сдвинуть не может… Тогда налей мне ещё вина, – Ленка устало поставила пустой бокал на столик и опять улеглась.

Денис налил ей вина.

– Я все-таки с тобой не согласен, Вова. Сгущаешь, мне кажется, ты краски слегонца. Ну труп в машине и что? Вспомни, как в 90-е все бандитские машины были забиты трупами, и чё? – Денис вернулся к обсуждению инцидента.

– Пойми, там были обычные экономические разборки: кто-то что-то отжимал у кого-то.

– А сейчас как, разве не также?

– У наших бандитов не было идеологии, они даже на воровские понятия положили с прибором и ринулись за длинным долларом. Никаких мыслей, чистый денежный интерес, образец не омраченного интеллектом и рефлексиями потребленца или потреблятора, кому как больше нравится. У этих ребят совсем другое, они как наши революционеры – им деньги нужны как средство для достижения своей цели.

– И какая у них цель?

– Понятное дело – построение всемирного халифата.

– Я не согласна, – сказала Наташка. – Они же тупые и необразованные, как они нынче могут построить всемирный… Что? – она вопросительно посмотрела на меня и пощелкала пальцами, прося подсказки.

– Халифат.

– Халифат. Звучит как Халат какой-то. Вова, не придумывай ты ради бога ничего, не пугай нас.