Два дня перед каникулами (СИ)

  - Давай, и правда, перекусим, - согласилась она. Взяла со стола фаянсовую солонку с остатками крупной соли, повертела: - Смотри, тут и соль есть. Неужто никто не пользовался никогда?

  Мишка задумался. Действительно, солонка, да и стулья у столов выпадали из привычной картины "тут есть только то, что стабильно".

  - Наверное, всё же эти солонки - как часть буфета, - предположил он. - Двери ведь тоже везде на месте, а их же ежедневно открывают-закрывают...

  Он вытащил пакеты с картошкой:

  - Кушать подано! Даже с солью - у нас сейчас почти ресторан.

  Картошка с голодухи и после всего пережитого пошла очень хорошо - смели всё, что было взято из заброшенного дома. М-да, надо или кровь из носу выбраться отсюда сегодня, или думать о еде - вода-то пока есть, но голодным тоже много не протянешь... И в погреба в домах ведь особо не залезешь - не ехать же обратно, в Конец, за картошкой...

  Впрочем, настроение поднялось - то ли от перекуса, то ли колодезная вода и правда обладала живительными свойствами, не зря же Хозяин её отдельно упомянул.

  - Маш, как думаешь, где ещё можно искать проход? - жуя, поинтересовался Мишка. - Я рассчитывал на вокзал... но он отпадает.

  - Есть жилые дома, - осторожно предположила Маша. - На Гагарина точно довоенные дома есть, я цифры на фасадах помню. И "полтинник" вроде тоже довоенный, он тут совсем недалеко.

  - А почему "полтинник", кстати? - спросил Мишка. - Тоже слышал название, но никогда не задумывался. Правда, ещё я слышал, как бабушка называла его "каменный".

  - Вроде в нём пятьдесят квартир, - задумалась Маша. - А про каменный - не знаю. Вот так волей-неволей лучше узнаешь родной город, - улыбнулась она.

  - В жилые дома нельзя соваться, Маш, - покачал головой Мишка. - Дальше подъезда, по крайней мере. Во-первых, если проход в любой квартире - мы попадёмся как воры уже в нашем времени, если тут в обморок не свалимся. Ничего хорошего. Во-вторых, это сомнительно - ну чисто по теории вероятности проход давно бы нашли. Хотя... "Много людей и тогда, и сейчас" - дома подходят вполне. А про укромные места - я вроде говорил, может, подвалы и чердаки?

  - Они скорее всего заперты, - вздохнула Маша. - Не здесь, так у нас. Окажемся в ловушке...

  - Оказавшись у нас, мы сможем позвонить, - парировал Мишка. - Тому же Даньке. Приедет, вскроет замок. Он сможет.

  - Нуууу... может быть. А что мы ему скажем?

  - Придумаем что-нибудь, - отмахнулся Мишка. - Главное - дома будем!

  Перед тем, как уйти в город, вышли на перрон. Он был совсем коротким и низким, дощатым - никаких высоких платформ. Пустая станция, гораздо меньше той, к какой ребята привыкли, расстилалась перед ними. Чуть левее окон буфета над жестяным лотком торчало несколько краников, над которыми красовалась белая надпись "Кипяток". В центре фасада деревянного здания вокзала висела табличка со знакомым названием, ниже значилось - "Кир.ж.д."

  - У нас разве не Октябрьская железная дорога? - удивился Мишка.

  - Сейчас Октябрьская. Раньше была Кировская, - рассеянно отозвалась Маша, глядя вдоль рельсов, в сторону Ленинградской горловины, где стояли смешные решётчатые столбы семафоров с опущенными крыльями. - Какая маленькая станция...

  - А ведь она уже тогда была узловой, - сказал Мишка. - Питер, Москва, Мурманск и Вологда. Все четыре направления...

  - Неудивительно, что фашисты так хотели взять город, - вздохнула девушка. - Ключ ко всей транспортной сети...

  Мишка хотел было ответить, но поперхнулся и застыл на полуслове. С того места, где он стоял, был хорошо виден только что покинутый ребятами зал буфета.

  За столиком у окна сидел человек в тужурке с петлицами. В руке он сжимал гранёный стакан и отрешённо смотрел куда-то вдаль, словно сквозь ребят, не видя их. На столе рядом лежала фуражка со скрещёнными молоточками вместо кокарды. Железнодорожник?

  Мишка ткнул Машу локтем, та обернулась и тоже застыла. Человек продолжал смотреть вдаль, на его щеках пролегли тяжёлые складки.

  - Опять, - тихонько прошептал Мишка. - Как там, на мосту...

  Осторожно, боком-боком, держа наизготовку обрез, который, впрочем, так и не зарядил, он переместился к входной двери. Стараясь не шуметь, вошёл внутрь, метнулся в буфет...

  Помещение было пусто. Ойкнула Маша сзади, и Мишка почувствовал волну какой-то странной усталости.

  - Поехали, Маш... Давай попробуем поискать в "полтиннике".

  Велосипеды, просто прислонённые к стене со стороны привокзального сквера, оказались на месте. Впрочем, что им сделается... хотя, уже дважды встречались люди.

  А люди ли?

  У Мишки создалось ощущение, что скорее уж какие-то призраки, фантомы - словно частички памяти этого мира складываются в такие вот образы, появляющиеся то тут, то там.

  Он искренне понадеялся, что эти образы безвредны... для визитёров.