Два дурака на чемодан алмазов (СИ)

   В тот день Василий явился на фабрику, чтобы провести общее собрание работников и поставить перед ними новые задачи. В ближайшее время приходило новое оборудование, и его надо было не только установить, но и проверить, прочистить и так далее. Также была мысль, самых толковых из работников, кто проявлял некие таланты в области химии и прочего -- начать потихоньку готовить к более серьёзным вещам -- пока секретным даже от тех, кого предстояло готовить. Так что всем работы резко прибавлялось.

   И вот, во время собрания, Василий обратил внимание, что одна из "бестужевок" находится в крайне подавленном состоянии. Она рассеяно слушала, что говорится. Её мысли были заняты чем-то, что явно её очень тяготило.

   Заметив это, Василий тут же прицепился. Что случилось и что такое. Поначалу, студентка сильно отнекивалась, но потом, будто собравшись с духом поведала, что у неё серьёзно заболела мать. Так как на дворе уже было начало декабря, то чем заболела, можно было догадаться с большой вероятностью.

   - У неё простуда?

   Девушка опустила взгляд и мелко закивала, как будто это какая-то великая вина.

   - Воспаление лёгких?

   Снова торопливые кивки опущенной головой.

   - Не чахотка?

   Опять кивки.

   - Ясно! А почему раньше нам не сказала? - удивился Василий. - Разве я не говорил, что за лекарство мы производим?

   Студентка подняла взгляд и также испугано помотала головой.

   - Вот... же! - удивился Василий и сам покраснел. - Ладно... Расскажу.

   - То, что мы производим -- называется антибиотик. Первый в мире. Средство, против инфекций. Пока его знают в среде врачей, как "соль номер восемь". Те, кому предоставляется для клинических испытаний. Потому, что мало. Лечат этим антибиотиком как раз те самые болезни, что вызываются стафилококками, стрептококками. В том числе и воспаление лёгких. Не просто лечит. А спасает часто людей от смерти. Поэтому, я особо заявляю, если ваши близкие заболеют -- немедленно докладывайте мне или главинженеру. Он передаст мне. А сейчас, пока закончим и перенесём уже мелкие вопросы на завтра на это же время. Сейчас же я поеду на дом к заболевшей. Посмотрю, чем можно помочь.

   Прихватив попутно медикуса, что был при заводе на штатной должности, взяв из сейфа, из свежей партии, пенициллин, Василий отправился на дом к работнице. Пенициллин, кстати, был пока драгоценностью. Та партия, что постоянно готовилась для испытаний, производилась на маленькой установке, которую собрали, можно сказать, на коленке инженеры, нанятые ещё по приходу яхты в Питер.

   Им не объясняли для чего. Сразу вообще ничего не было сказано. Только вот эта установка, "для отработки технологии". А точнее для обучения. Ясное дело, что и количества вещества на выходе были скромные.

   Тем не менее, кое-что для некоторых нужд, в частности для испытаний, и вот таких "пожарных случаев", накоплено было.

   Работницу звали Ольга Владимировна. И судьба у неё была довольно обычная для тех времён, того социального слоя и тех обстоятельств. Была она старшей дочерью в семье военного.

   Отец -- майор. Ещё до того, как это звание отменили в империи, вернулся с какой-то из войн России калекой. Без ноги.

   Жили на его пенсион. Мать ещё прирабатывала. Но так как дочерей как-то надо было "ставить на ноги", да ещё характер у обеих был боевой, решили получать образование по-полной. Почему и пошла она на Бестужевские курсы. Чем очень сильно гордилась. Доучиться оставался год. И тут внезапно умирает отец. Начавшиеся финансовые трудности и горе, однако, не сломили семью. Мать решает, что доучить дочек надо во что бы то ни стало. Поэтому, основные траты -- на оплату учёбы старшей. Но для этого пришлось сильно "ужаться".

   Переехали в более дешёвое жильё. Питались -- впроголодь. И когда начались холода, не нашлось денег на дрова. Решили на этом поэкономить. Даже то, что с некоторых пор, старшая прирабатывала на фабрике братьев, по полдня, не сильно исправило положения. Денег катастрофически не хватало. Ведь и младшей надо было закончить свою гимназию.

   Вообще без отопления было никак, но хотя бы чуть-чуть... Но это "чуть-чуть" обернулось простудами. И тяжелее всего пришлось матери, которая и так была не очень сильна здоровьем.

   Когда прибыли на место, Василий ещё раз, поразился бедности живущих. А ведь те, к кому он ехал, считались людьми ну никак не бедными. Откровенная голытьба из деревень -- тут по подвалам и сараям ютилась.

   В квартирке было изрядно холодно. Поэтому, когда Василий переступил порог этого, с позволения сказать, жилья, то тут же послал приказчика, за дровами.

   Первое, что бросалось в глаза, когда заходишь в комнату, так это облезлые, старые обои. Бедность обстановки -- старые шкафы. Стол, наверное помнящий ещё ту отечественную, застеленный, тем не менее белой застиранной скатертью. И три кровати. Вероятно, когда-то эти комнаты были и "ничего", но сейчас, по прошествии лет, и здание, и сами комнаты, сдаваемые в наем, сильно поистрепались.